не наблюдалось, Баттерс же продолжал палить по опустевшему дверному проему. Он остановился только тогда, когда ружье несколько раз щелкнуло вхолостую.

Скосив глаза, я увидел, что он уставился на дверь, дрожа всем телом, белый как полотно.

– Эй, дружище, – позвал я его. – А перезарядить?

Секунду он смотрел на меня остекленевшими глазами, затем мотнул головой и начал рыться в кармане. Я подождал, пока он перезарядит ружье, и сказал:

– Следи за дверью. Пойду посмотрю, как там Черити.

– Хорошо, – откликнулся он.

Я зашагал в темную глубину дома, пытаясь вспомнить местоположение стен, чтобы не врезаться в них ненароком, и, свернув за угол, чуть не натолкнулся на рыцаря с дробовиком.

Времени на размышления не было. Я взмахнул посохом слева направо, целя в дробовик. Раненая левая рука не позволяла бить в полную силу, но когда прогремел выстрел, я не умер, а только покачнулся от оглушительного звука, чуть не разорвавшего барабанную перепонку. Рыцарь вышиб дробовиком посох из моих ослабевших рук.

Я дважды выстрелил ему в живот из револьвера.

Он ахнул и упал, а я ногой выбил у него оружие.

Его напарник прицелился в меня в упор из автомата. Я содрогнулся от ужаса. Попробовал метнуться в сторону, прекрасно зная, что это бесполезно.

Уриил материализовался из тени за спиной второго рыцаря и своим кухонным ножом плавно перерезал ему две крупные артерии и трахею. Рыцарь упал, и Уриил опустился вместе с ним, удерживая рукой автомат, пока противник не перестал сопротивляться.

Затем он с перекошенным лицом посмотрел на меня.

Я таращился на рыцарей. Они зашли сзади.

Черити!

Когда я добрался до задней двери, она была нараспашку, искореженная и обуглившаяся с одного края от пробивного заряда. Ружье Черити лежало на полу, рядом с парой использованных свето-шумовых гранат. Кровавый след вел из дома на обледеневший двор.

Черити исчезла.

Нетрудно было догадаться, что произошло. Мерзавцы взорвали заднюю дверь, а рядом с Черити не было чародея, чтобы остановить светошумовые гранаты. Враги ворвались в дом, оглушили ее и пленили, прежде чем она успела сделать хоть что-то.

Я увидел какое-то шевеление на улице и отпрыгнул назад в тот момент, когда прогремел очередной выстрел. Пуля разминулась со мной, но ненамного, и кусок штукатурки размером с кулак вырвало из стены, перед которой я стоял.

– Гарри! – взвыл Баттерс.

Я поспешил в гостиную. Баттерс смотрел сквозь занавески, его лицо застыло от ужаса.

На подъездной дорожке перед домом Карпентеров стоял Никодимус, и его тень извивалась.

Рядом с ним была Тесса в человечьем обличье, в черных брюках и черной рубашке. Ее лицо было неподвижное и встревоженное. Она выглядела кошмарно, исхудавшая и изнуренная, словно узник концлагеря, но ее глаза пылали темной страстью, которая не вписывалась в рамки понятия «ненависть».

Два рыцаря подтащили Черити и швырнули на дорожку перед Никодимусом. Черити казалась оглушенной, на ноге ее была кровь. Дыра зияла в бронированном плаще в области бедра, куда попало большинство пуль.

Никодимус схватил Черити за волосы и приподнял ее голову, чтобы она могла видеть свой дом.

Мое сердце сжалось, я задрожал от ярости. Я знал, что он собирается сделать. Никодимус хотел оставить Майклу послание. Мало было просто убить детей Рыцаря – Никодимусу нужно было бросить на месте преступления труп Черити, чтобы все знали, что перед смертью она видела, как умирают дети.

– Смотрите, миссис Карпентер, – прошипела Тесса, – смотрите.

Никодимус повернул голову к трем рыцарям, стоявшим поблизости с бутылками из-под водки, наполненными зажигательной смесью и с кусками ткани вместо запала. Ткань уже занялась огнем.

– Сжечь дотла! – громко и отчетливо произнес он хриплым голосом.

Глава 50

Я подошел к двери как раз в тот момент, когда рыцари швырнули бутылки, нацелил посох и выкрикнул:

– Infriga!

Скрипнул ледяной воздух. Бутылки подплыли к дому и с глухим стуком ударили по крыше и скатились с нее на участок рядом с домом: стекло потрескалось, их ледяное содержимое стало твердым как камень.

Одновременно с этим произошло вот что.

Тесса испустила бешеный вопль. Вскинула руку, собирая силу в ладони, но когда наносила удар, Никодимус схватил жену за предплечье и отвел выстрел вверх.

Рыцари открыли по мне огонь. Пуля ударила в левую половину плаща – меня словно кулаком садануло и развернуло на месте.

Мыш умчался в дальнюю половину дома.

Когда я упал, сережка Мэб разломилась на половинки, они вылетели из мочки уха каждая в своем направлении и отскочили от стен прихожей. В тот же миг вся боль вселенной обрушилась на меня.

Я смутно слышал, как Баттерс выкрикивает мое имя. Рыцари обстреливали прихожую и дверной проем, пули проносились мимо со злобным, шипящим шелестом и отскакивали от ступеней лестницы за моей спиной. Я лежал, оглушенный болью, когда еще одна пуля попала в плащ, а потом Баттерс уволок меня в коридор.

Я пытался думать о том, что происходит, но преимущественно занимался поиском сил, которых хватило бы, чтобы свернуться в клубок – и сдаться.

– Гарри! – орал Баттерс, поднимая меня. – Гарри, вставай! Они возвращаются!

– Спалить! – взвизгнула Тесса. – Спалить их! Спалить их всех!

– Гарри! – взвыл Баттерс. – Сделай что-нибудь!

Я не мог даже скорчить гримасу.

– О боже, – сказал Баттерс. – О боже-боже-боже…

А потом Уолдо Баттерс решил стать героем.

Он посмотрел на лестницу, которая вела туда, где были спрятаны дети. Затем посмотрел на людей на улице. Стиснул зубы.

Деловито снял с меня мой кожаный плащ. И надел его. Рукава оказались слишком длинными, и плащ смешно смотрелся на Баттерсе, но, должен признать, прикрывал его намного лучше, чем меня.

– Боб, – позвал Баттерс.

Сверкающие огоньки выплыли из кармана его бэтменовского жилета, нервно танцуя в предрассветных сумерках.

– Да, босс?

– Вступаем в игру.

– Э…

– Если со мной что-то случится, я хочу, чтобы ты вернулся в череп. Расскажи Энди все, что видел. Скажи, что я велел отдать тебя кому-нибудь, кто поответственнее. И скажи, что я люблю ее. Хорошо?

– Босс, – подавленно отозвался Боб, – ты уверен?

– Больше никого не осталось, – тихо сказал Баттерс. – Гарри вышел из строя, Черити захватили. Мы не можем рисковать жизнью Уриила. И если будем медлить, они сожгут детей заживо у нас на глазах.

– Но… ты не справишься. Ты не можешь их одолеть.

– Я должен попытаться, – ответил Баттерс.

– Ты погибнешь, – возразил Боб. – И ничего не сможешь изменить.

– Я должен верить, что смогу, – сказал Баттерс. – Возможно, получится задержать их, пока не подоспеет настоящая помощь.

– О! – очень тихо произнес Боб.

– Ты готов? – спросил Баттерс. – Сможешь иметь дело с плащом?

– Конечно. Я же