туда залили воду и прикрыли щитами до праздников. Конечно, экзотичнее было бы залить туда жидкое золото, но облицовка бы не выдержала, а местную «воду» — метан, было неразумно использовать, его пары действовали на призраков так же, как алкоголь на людей, или золото на демонов.

Потом, они вместе ходили с уборщиками, указывая, что куда поставить (Злата помогала калекам магией), и весело шутили на разные темы, в том числе и про чертей. Сами навели окончательный марафет, (Азер с сёстрами в то время несли наружную охрану, чтобы никто ненароком не испортил себе сюрприз, и стали первыми критиками), еле-еле успели сами нарядиться к первым гостям.

Дорогие гости

…Кадомацу надела двенадцать прозрачных платьев, с плавным переходом тонов зелёного и желтого, с синим поддёвом для плавности, так, что когда она двигалась, по одеждам пробегала золотистая волна, а когда останавливалась — тени темнели, синея, делая фигуру ещё изящнее. Одежды создавали впечатление искрящегося изумрудного тумана, в котором легким намёком угадывались контуры её тела — всё с расчётом, что оранжевые кисти рук и шея нигде не соседствовали с контрастным платьем цвета хвои, столь выразительно подчёркивающим необыкновенные глаза своей хозяйки. Руки она одела в браслеты чуть золотистого металла, на коготки крыльев — перстни с прозрачными камнями, шею и грудь украсили ожерелья из желтых камней, а голову — заколки в виде звезд. Трудно было сделать что-то со всё ещё короткими волосами, (эх, Чертов Угол бы сюда!), но после полутора часов мучений, до неё дошло отцепиться от вариантов самурайской причёски и просто красиво уложить чёлку. А с диадемой длинная чёлка смотрелась вообще великолепно!

Плечи принцесса укутала тёплым плащом из дымчатого, светящегося меха — пусть это немного разбивало, для спектра зрения демона, цветовую гамму, но нагиня, умевшая видеть с точки зрения любых рас, сказала, что для взгляда призрака это будет приятное сочетание — а ведь именно для глаз Тардеша в первую очередь наряжалась счастливая именинница. И его встречать и вышла вместе со Златой.

Злата тоже нарядилась — несмотря на полную физическую невозможность такого действа для змеи. Но всё-таки: она сменила кожу, оказавшись в тёмно-серой, с золотистым брюхом, с узором из широких золотых прямоугольников, окантованных светло-серыми чешуйками на спине. Щитки на лице были золотистыми, с чёрной окантовкой, лоб и темя — чёрные, виски — тёмно-серые, но не такие серые, как на спине. Старую кожу — зелёную с золотом, пока Кадомацу переодевалась, она распорола, отделив маску головы, и расстелила по краю бассейна, свесив чуть-чуть в воду. Через четверть часа, намокнув, старая кожа обрела глубокий насыщенный цвет и живой блеск, став воистину великолепнейшим завершением интерьера, которому бы позавидовал бы иной дворец.

На голову Злата надела маленькую изящную диадему с невыносимо блистающими каменьями. Когда они вышли на тёмную улицу, кристаллы разгорелись ещё ярче, осветив пол-двора — без магии или какой-то технической хитрости дело явно не обошлось. Привратные сосны с родины сами светили как фонари, пришлось отойти, чтобы платье не засветило. Они немного прорепетировали — как встать, чтобы свет от сосен не мешал, а от короны наги выгодно оттенял виновницу торжества, и вот тогда время и кончилось…

Настал Час Дракона — время, когда обычно уже рассвет, но здесь, на Коците его не требовалось. Вспыхнули сотни светильников, заставшие заблестеть и заискриться снега, словно драгоценности скряги. «А у вас в это время бывает снег?» — «Да, только не столь прозрачный,» — «Блестящий⁈» — «Нет, не очень…» — «Но ведь у вас, наверное, железо вместо него падает.» — «Нет, что ты, он лёгкий!..». Злата напустила в безлистные кроны деревьев облака магических огоньков, а в изгибы тропинки — огоньки побольше, и они принялись ждать…

…Первым, на крыльях, прибыл господин Сакагучи. Собственно, он должен был быть в числе организаторов, а не гостей, как и все остальные хатамото, но суккубы в последний момент воспротивились мужской помощи, поэтому-то старшему из них и пришлось летать за подарком.

Красиво спланировав, он пробежался по дорожке, прямо с ходу опустился на колени, протянул свой подарок — принцессе. Та поклонилась в ответ, как хозяйка — гостю. Тот воспротивился: «Ну что вы, госпожа!», она ответила: «Брось. Когда ещё тебе поклонится принцесса⁈».

Подошли остальные — Кисадзе, Уэмацу, Сакихабара, Пак-южанин, Такахаши, Наора, Надзима, их командир дождался их всех, потом построил строем и проследовал в дом чуть ли не строевым шагом, совершенно не заметив обидевшуюся на это Афсане, с такой радостью выбежавшую его встречать!

Подъехали оба Намуры — младший преподнёс законченный портрет именинницы. Явился Огава, роняя свой меч, который никак не хотел держаться за поясом, следом ещё несколько генералов и младших командиров, имён которых не сохранила история.

Наконец, пришел Мацукава — на этот раз, ради праздника, в чистом и глаженом. Осведомился, не холодно ли девушкам, и его под руку увела Азер — эту персону надо было провести так, чтобы во время праздника он не пересёкся с Сакагучи.

Обдав запахами чеснока, конского пота и кумыса, подъехали дядья и племянники из числа северян — с них «плату за вход» взяли как раз этим кумысом. Злата уже начала шутить с магией со скуки, когда, наконец, появились Томинара с Сидзукой.

Оба были расфранчены дальше некуда. И если Сидзука, в соответствии своей фамилии был в скромных нарядах «алой сливы», то Томинара разоделся в красное и чёрное с серебряными узорами, а как напомажен… Опоздать у них была уважительная причина — с другой стороны планеты не так просто долететь, но, наверное, большую часть этого времени они потратили на наведение марафета, да и пилоту, наверное, пришлось их везти без лишних перегрузок, чтобы пудра и тушь знатных дворян не потекла при резких маневрах.

Синдзиру прочитал ей целое стихотворение, весьма пафосно всё обставив. Злата заметила: «Нельзя, чтобы подобная красота пропадала. Может, напустим на него суккубок⁈» — а он обиделся. В подарке Сидзуки тоже было письмо с пятью столбцами иероглифов, но он попросил прочитать его попозже, не при всех. Кадомацу взглядом поблагодарила его.

С грохотом и лязгом подкатил принц Стхан, на самой мощной колеснице, какую только смог найти — ну не мог он без этого! Как оказалось — не один. Вместе с ним из недр машины вылез коренастый полупрозрачный силуэт — Кверкеш, «Томинара у призраков».

Настоящий, не призрачный, Томинара успел предупредить девушек, что по дороге тащится начальник людей, и они успели, малость отрепетировать его встречу:

— Пан