Они посидели минут пять, Клим поднялся и понюхав пар из казана, сразу стал похожим на борзую.

— Готово!

Иван помог снять казан и поставил на траву, Клим подсел ближе.

— Снимаю пробу!…  — он зачерпнул из казана, подул и вытянув губы, попробовал. — Нууу, если это не шедевр, тогда что́ спрашивается!

Иван аккуратно попробовал огненную уху и положил ложку на траву.

— Клим, поможешь мне добраться до Медвежьей горы?

Клим чуть не обжегся ухой.

— Куда, до Медвежьей горы?

— Да. Думаю, ты и сам знаешь, где они были. Я тебе скажу, у Назарова после смерти в кармане нашли бумажку, на которой русским по белому было написано — Медвежья гора. Давай мы туда сходим, Клим.

Клим залез в рюкзак и вытащил еще шмат сала, порезал, положил на развернутый пакет. Иван понял, что сейчас он что-то решает.

— Знаешь, Иван, даже не знаю, что и сказать.

— А ты не спеши, Клим. Подумай. Но недолго. Мне туда очень надо, а ты лучший. Мы с тобой туда быстренько сходим, я узнаю, что мне надо и мы вернемся, целые и невридимые.

Клим посмотрел на Ивана как на пустое место, словно видел перед собой что-то совершенно другое, то, о чем пока и сказать не хочется. Он молчал, черпал ложкой уху, но Ивану показалось, что глаза его бегали туда-сюда, словно он искал камень, которым он мог бы его, Ивана, крепко приложить.

Под утро Ивана все-таки сморило, он проспал до обеда. Клим, посматривая на него, сидел рядом, пока Иван поднимался, охая из-за болевших ребер, он все же не заметил под спальником пару тройку шишек. Клим успел повторно сварить уху. Иван был мрачен, он не выспался и собирая вещи, о чем-то тяжело размышлял. Это заметил и Клим.

* * *

На следующее утро Ивана ждал сюрприз, он встретил Нину Ивановну. Все очевидно потому, что пробежала неделя, а с ней и деньги, которые он отдал за комнату. Она пришла с утра пораньше, села на табурет на кухню и терпеливо сидела до тех пор, пока заспанный Иван в семь утра не вышел из двери.

— Нина Ивановна? — он был поражен, ему показалось, она отсутствовала полгода.

— Доброе утро, извините забыла, как вас звать…

— Иван.

— Правильно, извиняюсь. Что, Иван, понравились вам щи? Сварим еще кастрюльку? Вы я смотрю, остаетесь.

— Остаюсь еще на неделю, совершенно верно. Как вы догадались?

— Аааа…  — она коротко махнула рукой и улыбнулась, не стесняясь отсутствующих зубов.

Иван вернулся в комнату, кое-как оделся и отдал деньги, она сложила их в карман кофты, не спрашивая скомкала постель и как понял Иван, пошла за чистым бельем.

Размышляя о том, каким образом куры в сарае не подохли и не посещает ли свой дом Нина Ивановна по ночам, Иван стоял у колодца и смотрел на лес, выискивая глазами хотя бы красный штрих кирпичной кладки одинокого дома. Это стало его утренним ритуалом. Странно, но сегодня из проплешины в зеленой шапке леса, там где стоял дом, вился жидкий дымок, как будто кто-то решил устроить утреннее барбекю прямо на его руинах.

— Постель я поменяла.

Он невольно вздрогнул, у Нины Ивановны была редкая способность подкрадываться к человеку беззвучно, как кошка.

— А? Хорошо… Странно, дым из леса, не пожар ли? — Иван вопросительно посмотрел сверху вниз на ее макушку.

— Ребята наверное костер жгут или туристы приехавшие.

— Там ведь дом стоит, вы знаете?

Нина Ивановна равнодушно пожала плечами.

— Знаю. Да и вы видать были?

— Да, как-то случайно наткнулся, — сконфузился вдруг Иван.

— Вы неженатый что ли? — спросила вдруг хозяйка, исподлобья посмотрев на него.

— Был, — как бы оправдываясь заявил Иван, — а что?

— Я так и поняла, — она удовлетворенно покачала головой, — женатые дольше недели здесь не живут, скучно.

— Мне не скучно. Как же можно скучать, когда вокруг такая красота!

— Один в лес ходите? Зверей не боитесь? — Нина Ивановна прицепила ведро и открыла крышку колодца.

— Да нет конечно, я с проводником хожу, Клим его зовут.

— Аааа, этот, — ведро ухнуло вниз и шлепнулась глубоко внизу о воду.

— Да, а что такое… давайте я, — он стал крутить ворот, ведро ползло вверх, расплескивая воду.

— Нет, ничего, с Чесночком не соскучишься, он вас поди куда только не таскал, — хозяйка испытующе покосилась на Ивана.

— С каким чесноком, с Климом? Его что, зовут так?

Она потешно захихикала, глаза пропали в морщинках совершенно.

— А вы и не знали что ли? Тогда молчу, а то он меня подкараулит ночью, огреет чем-нибудь по голове.

Она развернулась, подцепила ведро и посмеиваясь, скрылась за дверью.

Вот это репутация — подумал Иван.

Он поспешил за Ниной Ивановной, сообразив, что она может сообщить ему много интересного. Хозяйка чистила для щей картошку, Иван взял второй нож и сваливая очищенные картофелины в раковину принялся расспрашивать ее о всякой всячине. Нина Ивановна оказалась скользкой, как налим, выпытала о нем все, что можно, откуда он и зачем, сама же больше рассуждала о ценах, соседях самогонщиках, медведе-шатуне, который в прошлом году пугал заготовителей, о том, что трясет чуть не каждый день и что дом давно пора чинить или продать.

— Нина Ивановна — Иван сделал самое простецкое лицо — а как мне попасть к Медвежьей горе, говорят там очень красиво.

— Красиво?! Это с какой стороны там красиво? Тебе что, милый, Клим про нее наплел, прости господи? — Нина Ивановна бросила нож и вытерла руки фартуком.

— А что такое, Клим здесь не при чем, это мне туда попасть надо.

Иван тоже оставил нож в покое.

— Зачем это тебе? Нормальные люди на Медвежью гору не ходят. Туда только чокнутые ходят, да и то через одного, прости господи, — она окончательно перешла на ты.

— Может я тоже ненормальный, — Иван хитро улыбнулся.

Нина Ивановна покачала головой, показывая, что она не дурочка и ее не проведешь.

— Ты-то? Сыроежка. Ты не из таких, которые готовы последние мозги на сучках оставить.

Иван рассмеялся.

— И все же, где же она находится, Медвежья гора? Нина Ивановна.

— Знала бы, не сказала. А с чесночком поосторожнее, он парень ушлый, а ты вон…  — Нина Ивановна, явно бывшая не в ладах с Климом, распалилась, — как бы не вышло, как с его приятелем.

— С каким это? — Иван был сбит с толку.

— Да с Колей. Ты что, не знаешь ничего? Ой…

Она заткнула рот фартуком и села на стул. Иван стоял столбом, раскрыв рот.