на мою долю оставались лишь роли роковой женщины или бизнес-вумэн. Но для первой я была слишком болтлива, а для второй у меня не хватало задатков лидера. Однако во время стрельбы пришел и мой звездный час.

Чем больше мы пугались, когда мистер Гросс палил из ружья, тем лучше он себя при этом чувствовал. Мои напарницы не были истеричками, эти нормальные девушки в лучшем случае взвизгивали при выстрелах. Зато я была супер. Громкие звуки тут же выбивали меня из колеи. Что уж говорить о змеях… Что бы ни летело в меня из винтовки мистера Гросса — грохот, змеи или бабочки, — я тут же вырубалась и несколько минут взирала на мир остекленевшими глазами. Мистер Гросс был в восторге.

Мы работали до седьмого пота. Во время аврала, длящегося круглый год, любой, кто уходил из офиса до полуночи, считался слабаком. В День благодарения, в День памяти, не говоря уже об уик-эндах, девушки валялись на полу кабинета начальника отдела художественных разработок, пытаясь найти новый способ выглядеть лучистой. (Окружить себя языками пламени было слишком горячо, появляться из цветка — слишком претенциозно, показать картинки «до и после» — слишком приземленно.) Однажды в воскресенье мы три часа ломали голову над заголовком и не могли решить, что лучше: «Восемь преград на пути к красоте» или «Эти восемь преград на пути к красоте».

Было много всего, чего мы не имели права сказать про «Макс Фактор», например, что их продукция действует так, как она должна действовать. Так, мы не могли сообщить, что матирующий тональный крем придает матовость коже, поскольку отпугнули бы девушек, которым нравится блестящее, как у школьниц, лицо. Мы не смели обещать, что грим, придающий гладкость и блеск, делает кожу гладкой и блестящей, поскольку это разочаровало бы клиенток, желающих иметь матовое лицо. Когда «Макс Фактор» приступал к выпуску нового замечательного продукта, например перламутровой губной помады, нам приходилось становиться настоящими фокусниками. В таком случае нельзя говорить, что помада светится, поскольку многие предпочитают обычную помаду. Но не сказать этого — значит, все деньги, вложенные в разработку, пойдут на ветер. Когда дельная мысль не приходила, мы готовы были собрать все банки из-под пива и забросать ими толпу, ждущую автобус на остановке под нашими окнами.

Я подсчитала, что за время работы над продукцией «Макс Фактор» лично мною придумано девять тысяч сто семьдесят четыре названия для грима, туши для ресниц, лака для ногтей, лосьонов, лаков для волос и парфюмерии. У остальных работников агентства достижений не меньше. Этих слов хватило бы, чтобы создать новый язык. При этом у фирмы «Макс Фактор» уже было название, когда они заказывали нам сочинить его: их замысел состоял в том, чтобы проверить, насколько близкими окажутся наши идеи.

Хотите поиграть в эту игру, как делали мы, чтобы раздобыть денег для агентства? Ладно, давайте придумаем название для губной помады.

Запишите столько оттенков розового, красного и оранжевого, сколько вспомните. Ни в коем случае не упоминайте, какой на самом деле будет у помады цвет. Готовы? Карминовый, алый, огненно-красный, вишневый, румяный, рубиновый, гранатовый, кирпично-красный, киноварь, розовато-лиловый, коралловый, мандариновый и лиловый — с этого можно начать. Теперь добавьте слова, обозначающие фрукты, цветы, драгоценные камни, овощи, птиц, знаки зодиака, города, танцы, богов, богинь, ткани, специи, времена года, климатические факторы, чувства, диких животных, а также слова, которыми можно выразить ласку и нежность. Не упоминайте вина и крепкие спиртные напитки: ни один производитель косметики не допустит, чтобы пользующийся его продукцией выпивал. Избегайте понятий, связанных с освобождающимися колониальными странами. Комбинации вроде «суахили-красного» или «вьет-настурции» тоже придется отбросить как упомянутых тряпичных змеек. Теперь, если вы все исчерпали свою фантазию, принимайтесь за изучение словарей, энциклопедий, тезаурусов, а через пять дней — за опросы приятелей (их идеи обычно бывают жуткими, но зато добрые люди угостят вас кофе.)

Теперь ради развлечения смешивайте несопоставимое: «Арбузное безумие», «Отсчет красного», «Имбирно-персиковый грейпфрут», «Черничные поцелуи», «Тигриный сапфир», «Розовая Венера», «Сердце незнакомца» и так далее в том же духе.

Вот этим я и занималась! Но не спрашивайте меня, как делать рекламу для телевидения, здесь я профан. Я попробовала один раз, придумав сюжет о девушке, которая отнесла свои волосы к психиатру, чтобы узнать, почему они ее ненавидят. После этого мне популярно объяснили, что реклама должна способствовать продаже продукта, а не его исчезновению с рынка.

Итак, это была моя последняя работа в учреждении. Там я пережила девять творческих руководителей и четырех администраторов. Когда вам приходится иметь дело с тринадцатью начальниками, вы наверняка понравитесь не всем из них. Оказаться не в фаворе у босса — вовсе не причина для постоянной головной боли. Любой деловой женщине время от времени приходится сталкиваться не только с зайчиками, но и со львами, тиграми и волками. Мои четыре года в «Кейнон энд Экхардт» во многих отношениях были на редкость приятными. В течение нескольких месяцев я считалась самой высокооплачиваемой работницей в рекламном бизнесе. Без сомнения, я бы и дальше трудилась в «Кейнон энд Экхардт» или в другом учреждении, но конфликт с одним из девяти творческих руководителей агентства оказался столь серьезным, что мне ничего не оставалось, кроме как взяться за написание книги. Она оказалась очень удачной и потребовала продолжения, последние страницы которого вы сейчас дочитываете. Писать книги и ходить на службу нелегко. Я тружусь в собственном домашнем учреждении, но, поверьте, это совсем не одно и то же.

Но вы… Вы можете продолжать работать в своем офисе, счастливица!