Если на мгновение представить, что такое возможно, то получается, я должен из этой клетки принести людям победу. Нет, отсюда победы что-то не видать. Я зло усмехнулся, обшарив в очередной раз глазами округу. Это вот так игра меня подталкивает к событиям, что помогут нам? Техник был прав, даже если это правда, то я понятия не имею, что мне сделать и с кем поговорить. Окликнуть снующих вокруг меня тюремщиков?

Мои попытки не принесли успехов. Если красные и поворачивали голову на мой голос, то на их лицах появлялось презрительное выражение, и они тут же отворачивались, уходя прочь.

Мозг закипал от вынужденного безделья. Сколько ещё мне придётся просто сидеть тут? Ярость рвалась наружу. Хотелось вцепиться в железные прутья и орать, чтобы отпустили. Но нельзя. После такого поступка мне придётся создавать нового персонажа. Нужно успокоиться.

Я прикрыл глаза. Да, можно было постараться уснуть. Сейчас я не могу ничего изменить, но, может, к вечеру что-то изменится? Стоп. Я не могу открыть рюкзак, но остальные вкладки мне доступны?

Да, вкладка ордена легко открывалась. Я с соблазном смотрел на заветную кнопку сбора ордена. Если её нажать, то кто-то из моих ребят увидит, где я нахожусь. Возможно, смогут прийти и помочь. Но нет. В лучшем случае их просто убьют, а в худшем – в этой клетке станет меньше места.

Я старательно подавлял эмоции, досконально изучая вкладки ордена и прочие, до которых всё никак не доходили руки. Возможности, предоставляемые ордену за влияние, действительно впечатляли, отвлекая от того положения, в котором я оказался. Что ж, хотя бы выберусь отсюда подкованным, горько подумал я.

Всё это время ко мне никто не подходил, будто забыли о моём существовании. Один раз мимо меня провели двух пленников. Они бросили на меня сочувствующие взгляды, но, подгоняемые алебардами краснопузых, опустив голову, прошли дальше.

Закончив просматривать вкладки, я вздохнул и откинулся спиной на стальные прутья. В видимом кусочке лагеря ничего не менялось. Одни воины приходили на место других. Люди уже долгое время не показывались на глаза. Этот день казался мне потерянным зря. Я с опаской думал, что Ролайн могла оказаться права. Меня могут держать до тех пор, пока одна из сторон не возьмёт вверх. Даже если Рок сумеет одолеть карликов и изгнать их, то это потребует не одну неделю. Не могу же я изо дня в день тратить своё время на бесполезное сидение в клетке!

Ярость уже уступила место безразличию. С ролью пленника я смирился, но смириться с тем, чтобы начинать каждый игровой день вот так, я не мог. Пускай бы происходило хоть что-нибудь! Заставили работать на какой-нибудь шахте или кинули к другим пленникам, где была бы возможность поговорить с такими же несчастными, а может, вместе придумать план побега.

Злая усмешка вновь тронула губы. На месте Ролайн я предупредил бы бесов, что сажать бессмертного вместе с надейцами – это плохая идея. Так что моему одиночеству, возможно, я обязан именно ей. Не сомневаюсь, она самостоятельно обшарила всю клетку и перепробовала варианты возможного бегства.

Я прикрыл глаза. Бесполезно пялиться в надежде на то, что прилетит вдруг волшебник и освободит бедного несчастного пленника. Медленно погружаясь в дрёму, я сонно подумал, что это не самый плохой способ скоротать время. Выходить мне не хотелось. Вдруг всё-таки что-то произойдёт. Я должен находиться в игре в это время. Упускать возможности мне нельзя, иначе, и правда, придётся остаться тут до конца мира.

Проснулся я от того, что кто-то тыкал в меня чем-то тупым.

– Лио! Да проснись же! – настойчиво шипел незнакомый голос.

Я разлепил глаза. Солнце уже давно зашло.

– Ты кто? – я не мог разглядеть того, кто разбудил меня. Увидев, что я проснулся, силуэт выкинул деревянную палку в сторону.

– Тише! – сердито сказал он. – Не нужно привлекать внимание. Я Беренгар. Один из тех, кто пытался убить Игмата в таверне.

– Чего тебе? – устало бросил я.

– Я хочу вернуть себе свой меч, – зло буркнул Беренгар. – Он остался в таверне. Ролайн не захотела помогать, сказав, чтобы сам разбирался. И новый выдавать никто не спешит. Я пошёл по пути мастера клинка, как и ты. Ходить с одним мечом сам знаешь…

– Он не у меня, – безразлично откликнулся я. – Да и отнятое в бою по праву наше, я не стал бы отдавать тебе его.

– Не стал бы, – согласился он, пристально глядя на меня. – Но бьюсь об заклад, тебе не нравится сидеть тут. Я мог бы помочь тебе.

– Хочешь освободить меня? – удивился я. – Из-за какого-то меча? Ролайн тебя по головке не погладит за это.

– Я не могу освободить, – признался Беренгар. – Но могу сообщить твоим друзьям, где тебя держат.

– И что толку от этого? – делано усмехнулся я, хотя сердце призывно застучало в ответ на предложение. – Освобождать меня силой глупо. Даже я не отправил бы людей на подобную авантюру.

– Ну, как знаешь, – он зло сплюнул и повернулся.

– Подожди! – я подался вперёд. – Ты можешь убить меня. Я встану на поляне и разыщу твой меч, у кого бы он ни был. Придёшь к дому моего ордена и получишь его.

– Тебя нельзя убить, – с сожалением сказал Беренгар. – Здоровье пленников можно опустить лишь до одной единицы здоровья. Убить их можно только по прямому приказу вождя. А в твоём случае, даже если бы это и было возможно, то Ролайн увидит по журналу боя, что это сделал я. Мы же все в одном отряде.

– Чёрт! – я снова откинулся спиной к клетке. – Ладно, сходи к нам, разыщи кого-нибудь из моих ребят и расскажи, куда я пропал. Они видят, что я в игре, но не знают, почему я не появляюсь в поселении. Скажи им, что я пообещал найти твой меч. Палкивиад постарается его раздобыть.

– Постарается? – поднял брови Беренгар. – Мне нужен меч, а не старания!

– А мне нужна свобода, – в тон ему заметил я. – Твой меч может быть у кого угодно. И вряд ли кто-то захочет расстаться с ним просто