В этом месте виднелась часть деревянной двери.

Ми Нань, стоявшая рядом, издала удивленный возглас, а затем подошла и помогла сдвинуть остальные ящики, и вскоре в свете фонаря показался квадратный вход в подвал. Замка на двери не было, только позеленевшая латунная ручка. Фан Му посмотрел на Ми Нань, наклонился, взялся за ручку и с силой потянул вверх. Тяжелая дверь распахнулась с пронзительным скрипом. И вслед за ним в ноздри ударил удушливый смрад.

Фан Му вдохнул, его брови тут же нахмурились, и он посветил фонариком – под ногами была ржавая железная лестница. Когда он попытался наступить на нее, она затряслась, но не рухнула. Зажав фонарик во рту, профайлер начал осторожно спускаться и через несколько секунд уже стоял в центре подвала.

Тот занимал около десятка квадратных метров, а его высота составляла около двух метров. В центре находилось большое открытое пространство, а вдоль трех стен стояли гниющие деревянные ящики, на которых громоздились промасленные бумажные пакеты. Фан Му подошел, осторожно развернул один и обнаружил внутри скрученный огнепроводный шнур. Открыл другой пакет, оказавшийся почти пустым, – в нем осталась лишь небольшая кучка прозрачных кристаллов.

Ми Нань тоже спустилась в подвал и, увидев напарника, стоящего у деревянных ящиков, подошла и спросила:

– Что это?

Фан Му взял в руки кусочек кристалла и осветил фонариком. Кристалл заблестел под ярким светом, что выглядело очень красиво. Он поднес его к носу и понюхал – запаха не было.

Фан Му посмотрел на огнепроводный шнур, затем на другие деревянные ящики и прошептал:

– Вероятно, это взрывчатка из аммиачной селитры.

Услышав это, Ми Нань тут же достала пакет, взяла кристалл и положила его туда.

Отец Гоуданя был шахтером. Неужели использованная «Огнями города» взрывчатка из аммиачной селитры была взята из родительских запасов?

Итак, вероятность того, что «Огни города» возвращался в старый дом, возросла. Для него было бы гораздо менее рискованно тайком достать взрывчатку из собственного подвала, нежели покупать ее где-то еще.

Размышляя, Фан Му вдруг заметил, что свет внезапно погас. Он уже собирался повернуться, как почувствовал, что холодная рука дотянулась до его фонарика и нажала на кнопку. Подвал внезапно погрузился во тьму. Фан Му недоумевал, а рука быстро переместилась на его плечо и с силой потянула вниз.

– Ни звука. – Голос Ми Нань был едва слышен и сопровождался частым дыханием, которое она изо всех сил старалась контролировать. – Здесь кто-то есть.

Волосы Фан Му тут же встали дыбом. Он инстинктивно сжался, вцепившись мертвой хваткой в лом, и изо всех сил напрягал глаза, но перед ними все еще было остаточное изображение деревянного ящика, оставленное на сетчатке.

С трудом приспособившись к темноте, Фан Му приблизился к уху Ми Нань и шепотом спросил:

– Где?

– Прямо перед нами. – Несмотря на то что Фан Му не видел Ми Нань, он все равно чувствовал, как она дрожит. – На двенадцать часов.

Фан Му замолчал и изо всех сил старался задержать дыхание, глядя в темноту прямо перед собой, в то время как мысли бешено крутились в его голове.

Когда они только вошли в дом, дверь была заперта, а окна закрыты; так как же этот человек попал внутрь? К тому же, судя по следам в комнате, кроме «Огней города», сюда больше никто не заходил. Неужели он появился из ниоткуда?

Фан Му напомнил себе о необходимости сохранять спокойствие и слегка сжал руку Ми Нань. Вскоре ее дыхание тоже успокоилось. Фан Му навострил уши и всеми силами старался уловить любой звук в воздухе. Однако в маленьком подвале не было слышно третьего дыхания.

Человек, который не дышит?

Несмотря на то что лучшим вариантом было ничего не предпринимать, пока противник не обнаружит себя, у Фан Му не хватило терпения ждать. Он придвинулся к уху Ми Нань и прошептал:

– Через пять секунд включи фонарик.

Ми Нань надавила на его руку, давая знак, что поняла.

Фан Му пригнулся к полу и бесшумно пополз вперед по диагонали. Когда он мысленно досчитал до пяти, то уже преодолел более двух метров и находился в полутора метрах от противника.

В этот момент вспыхнул луч света. Фан Му вскочил на ноги и замахнулся ломом, однако сразу остановился.

Перед глазами по-прежнему был только ряд деревянных ящиков. Однако в момент вспышки света Фан Му разглядел за ними пару человеческих ног. Только вот одежда на этих ногах уже почти сгнила, и теперь отчетливо виднелись желтовато-белые кости.

Ми Нань тоже хорошо разглядела ноги, осторожно подошла и с нескрываемым удивлением спросила:

– Это… труп?

Фан Му зажег фонарик, подошел к ящикам, и тело, скрытое за ним, предстало во всей красе.

Это были останки взрослого мужчины. Тот лежал на спине, головой на север и ногами на юг, уже полностью разложившийся. На скелете осталось небольшое количество еще не сгнившей одежды: красное хлопковое белье и синие кальсоны. Под костями виднелись высохшие следы, оставшиеся после разжижения мягких тканей, и чем ближе подходили полицейские, тем сильнее ощущалось зловоние.

Фан Му, прикрыв рукой рот и нос, подошел к трупу и рассмотрел его повнимательнее. На скелете не имелось явных травм, однако череп был сильно поврежден: бо́льшая часть лба разрушилась, а челюстная кость отвалилась. Левая надбровная дуга была практически раздроблена, а глазные впадины, словно одна открыта, а другая закрыта, создавали гримасу, и выглядело это очень жутко.

Ми Нань посмотрела на разбросанные рядом с останками сломанные кости и зубы, невысохшие и уже высохшие разжиженные мягкие ткани и невольно нахмурилась.

– Эти… похоже, появились после смерти.

– Да. – Фан Му слегка подвинул череп ломом. – К тому же совсем недавно.

От действия Фан Му труп, казалось, неохотно повернул голову, и в левой задней части черепа показался паутинообразный перелом. Его края были темно-желтыми, а посередине виднелось большое углубление. Похоже, рана была смертельной.

Оглядевшись, Фан Му не обнаружил никакой другой одежды покойного, тем более обуви. Судя по всему, его перенесли в подвал после смерти, к тому же первичное место преступления находилось не слишком далеко.

Профайлер поднял глаза на выход из подвала. Только что, в восточной комнате, он предположил, что тогда уехали не отец с сыном, а один Гоудань. И эти останки укрепили его догадку. Если его предположение верно, то этот труп был не кем иным, как отцом Гоуданя. И вполне вероятно, тем, кто убил его, был сам Гоудань.

Перед глазами профайлера предстала такая сцена: глаза маленького Гоуданя полны слез, одна рука прикрывает щеку, на