Старушка сидела в деревянном кресле-качалке в гостиной, лицо ее пожелтело, глаза были плотно закрыты, и если б не легкое вздымание груди, Фан Му мог бы подумать, что она не дышит. Старик, однако, еще мог, сгорбившись, ходить и сейчас помешивал суп-лапшу в котле – вероятно, эти склизкие штуки, плавающие с овощными листьями и кусками картофеля, были их ужином. Фан Му несколько раз поприветствовал его, но старик лишь медленно повернулся и несколько секунд смотрел на него мутными глазами, а затем продолжил неспешно помешивать суп. Когда Фан Му собрался окликнуть его еще раз, Ми Нань взяла его за руку и сделала жест около уха.

– Не трать силы. Он не слышит и, скорее всего, растерян.

Когда она говорила, старик поднял правую руку и ложкой указал на запад. То было и указанием направления, и намеком гостям, что пора и честь знать. Фан Му ничего не оставалось, кроме как сказать «простите за беспокойство» и удалиться вместе с Ми Нань.

На западе стоял дом с внутренним двором, над крышей которого периодически поднимался черный дым, и хотя двор был не слишком ухоженным, следы проживания все же имелись. Фан Му несколько раз постучал в железную дверь, и кто-то внутри быстро откликнулся. Это был мужчина лет шестидесяти, одетый в серый пуховик; на ходу он ковырялся в зубах.

– Чего вам?

– Здравствуйте. Мы не местные… – Фан Му выдавил улыбку и протянул сигарету через дверь. – Приехали, чтобы кое-что разузнать.

– Уголь купить хотите? – Старик взял сигарету, взглянул на марку и заложил за ухо. – Так идите прямиком на шахту.

– Нет-нет. – Фан Му передал еще одну сигарету, помог прикурить и указал на дом, в котором они только что были. – Тот дедуля направил нас сюда.

– А, вы про Лао Лю… Его бесполезно расспрашивать, он туговат на ухо и давно уже поглупел. – Старик закурил и окинул взглядом Фан Му. – Что хотите узнать?

Сейчас необходимости скрываться не было, поэтому профайлер достал удостоверение сотрудника полиции и вкратце объяснил цель своего визита. Старик ничуть не встревожился, взял удостоверение, рассмотрел его и открыл железную дверь, впустив Фан Му и Ми Нань в дом.

Старик жил один, дом был обставлен просто и выглядел довольно чистым и прибранным. Присев на кан[31], Фан Му первым делом завязал легкую беседу. Из разговора он узнал, что фамилия старика Тянь, в прошлом был секретарем партийной ячейки деревни Лоянцунь, вдовец, живет один, есть сын, который разрабатывает месторождение на горе Дацзяо. Старик не смог привыкнуть к условиям новой деревни, поэтому жил здесь.

Неудивительно, что Лао Лю направил их сюда. Фан Му еще подумал, что старик перед ним явно опытный, и оказалось, некогда был деревенским старостой.

– По какому вы делу? – Секретарь Тянь стряхнул пепел и угостил Ми Нань сушеными финиками из плетеной корзинки.

Подумав, Фан Му спросил:

– Секретарь Тянь, как долго вы здесь живете?

– Очень долго, – рассмеялся старик. – Я здесь родился, а нынче мне шестьдесят восемь. Считайте сами.

– Понял. – Фан Му сразу перешел к делу и достал фотографию Цзян Я. – Вы знаете этого человека?

– Подожди-ка… – Секретарь Тянь надел очки, взял фотографию, внимательно рассмотрел ее и спустя некоторое время нерешительно произнес: – Выглядит знакомым, только… только не могу вспомнить, кто это.

– А что насчет этой? – Фан Му передал фотографию, на которой были запечатлены два мальчика. – Знаете их?

Старик только взглянул на нее и сразу же произнес:

– Разве этот толстячок не старший сын семьи Цзян? Как же его звали… Имя, кажется, еще такое элегантное…

– Цзян Я?

– Точно-точно, – секретарь Тянь похлопал себя по голове. – Хороший мальчик, внимательный, почтительный… Жаль только, что рано умер. Погиб в шахте вместе с сыном Лао Лю.

– А другой? – с нетерпением спросил Фан Му. – Узнаете его?

– Это… – Старик нахмурился, затянулся и в раздумье приложил руку к уголку лба. – Выглядит знакомым… Кто это?

– Он тоже из вашей деревни, из неблагополучной семьи, – подсказал Фан Му. – Близкий друг Цзян Я.

– Близкий друг Цзян Я… – пробормотал секретарь Тянь и вдруг хлопнул себя по бедру: – Вспомнил! Это же сынишка Лао Гоу. – Он взял другую фотографию и, изучив ее, уверенно произнес: – Это он, точно. Его строптивое выражение лица ничуть не изменилось.

– Как его зовут? – тут же спросил Фан Му.

– Ох, у мальчика не было настоящего имени, – с усмешкой проговорил секретарь Тянь. – Фамилия отца – Гоу, и тот всегда называл его Гоуданем[32]. И мы его так звали, и даже учителя в школе. Из-за этого, помнится, он подрался с учителем и был им избит.

Гоудань… Фан Му и Ми Нань обменялись взглядами. Слишком жестоко.

– Что он сделал? – Секретарь Тянь посмотрел сначала на Фан Му, а потом на Ми Нань. – Совершил преступление?

– Да, кое-что случилось, – неопределенно ответил Фан Му и спросил: – Здесь еще живет кто-нибудь из его семьи?

– Уже нет. – Секретарь Тянь взял еще одну сигарету и прикурил. – Мать рано умерла, ему тогда было лет четырнадцать… Прыгнула в колодец.

– Самоубийство? – От удивления глаза Ми Нань расширились. – Почему?

– Долгая история. – Секретарь Тянь выглядел так, будто ему это доставляло удовольствие. – Отец мальчика был рабочим на шахте, и после свадьбы, лет пять или шесть, его мать никак не могла забеременеть. Отец публично говорил, что его жена – курица, которая не несет яйца и целыми днями ходит недовольная. Однажды зимой в деревню приехала пекинская опера. А после отъезда труппы мать Гоуданя забеременела. Его отец был вне себя от радости. Но когда мальчик появился на свет, то совсем не походил на отца, зато был похож на актера из театральной труппы, игравшего Чжан Шэна[33]. Все тогда судачили о том, что это ребенок от того актеришки. Отец Гоуданя сильно избил жену. Она все отрицала, упорно утверждая, что это его сын.

– Что произошло потом?

– А сами как думаете? – Секретарь Тянь выдохнул легкий клуб дыма, взял сушеный финик и закинул в рот. – Ребенок родился, и отцу оставалось только растить его. Но с тех пор и мать, и сын сильно страдали. Три дня – пощечины, пять дней – кулаки. Ребенок, уже учась в начальной школе, так и не имел настоящего имени. Отец сказал, что будет звать его Гоуданем. Поговаривали, что так он поносит того актеришку. Мол, Гоудань – кобелиное семя. В год, когда мальчик окончил начальную школу, мать не выдержала и спрыгнула в колодец. Жены не стало, и его отец на год успокоился, а весной следующего года уехал на заработки, прихватив с собой сына. Больше