Единственное, что смог сделать Бене – помотать головой.

– Вали отсюда, – юстициар убрал руку от лица нищего и подтолкнул его к прикрытым ставням. – Разболтаешь кому-то о том, что видел – ответишь. У такого гада, как ты, наверняка найдется с десяток-другой проступков.

Спорить Бене не стал.

6.

– Ну что, передал? Это он? И… что стряслось?

– Это он, – бесцветным голосом ответил Бенедикт и прошел мимо, шаркая ногами по жидкой грязи. – Я передал послание. Устал. Хочу отдохнуть. Оставь меня в покое.

– Он согласился на встречу?

– Понятия не имею. Спроси у него сам…

Образ сурового и властного юстициара, озаренного светом священного пламени, оставил в памяти Бенедикта обугленное клеймо. Никогда прежде он не испытывал столь сильных эмоций. Весь тот страх, то отчаяние, которые сопровождали его на протяжении долгих месяцев скитаний, не шли ни в какое сравнение с тем, что он пережил несколько минут назад. Бенедикт чувствовал себя сосудом, из которого выплеснули все содержимое.

– Постой! Магнус просил передать, что завтра с утра будет ждать тебя в купальнях. Это большой дом с зеленой крышей в паре кварталов от «Распутницы». Вроде бы он хотел тебя отблагодарить за службу… да постой ты…

Почувствовав руку на своем плече, Бенедикт развернулся и ударил Весельчака в челюсть со всей силы, которую только нашел в своем измученном теле. Костяшки пальцев немедленно отозвались болью, волна которой прокатилась до самого локтя. Бене зашипел и затряс кистью, в то время как Весельчак рухнул в лужу, хрипло подвывая от боли.

– Хватит! – крикнул Бенедикт, отступая. – Я все сделал. Так и передай. А теперь оставьте меня в покое!

Добравшись до гостиницы, бродяга потребовал еще одну бутылку рома в надежде хоть немного стереть образ юстициара из памяти. Денег на выпивку, как и на все остальное, у него не осталось, но долг его не волновал. Хотелось снова вернуть безмятежное состояние и хотя бы до утра забыть о том, что случилось. Юстициар был в городе! Юстициар прикасался к нему и едва не свершил над ним правосудие! Дрожащими руками Бене запалил лучину на столе, откупорил бутыль и жадно присосался к горлышку, чувствуя, как жидкость обжигающей лавой растекается по горлу.

– Тяжелый день?

Бенедикт поперхнулся, закашлялся и выронил сосуд из ослабевших пальцев. Тот с глухим бряцаньем упал на пол и, булькая выпивкой, закатился под кровать.

– Ну-ну… к чему такие нервы? Я всего лишь хотел поговорить.

Бенедикт оглянулся и вздрогнул. Даже без робкого света лучины он смог бы узнать Велфорда. Молча нащупав ногой бутылку, Бене подтолкнул ее к себе, подобрал и снова приложился к горлышку. К сожалению, половина рома растеклась по полу ароматной лужей, но эта проблема меркла перед остальными. Гораздо важнее было то, чем мог обернуться визит знаменитого Утеса и что послужило его причиной.

– Что вам всем от меня нужно? – вяло спросил Бене, поставив бутылку на прикроватную тумбу. – Сделал все как просили. Какие претензии?

– Претензии? – удивленно переспросил Велфорд. – У меня никаких. Только просьба.

– Просьбы… приказы… поручения… – Бене зажал ладонями уши и зажмурился. – Слишком много! На сегодня это слишком!

– Надеюсь, моя будет самой простой, – Утес оттолкнулся от стены и пристроил рядом с бутылкой запечатанный конверт. – Это послание должно оказаться у советника завтра. Чем раньше, тем лучше.

Бенедикт истерично рассмеялся. Доставка предыдущего послания, по поручению Магнуса, обернулась чем-то невообразимым. Чем-то, что не хотелось повторять даже под угрозой смерти. И вот опять…

– Не припомню, чтобы я шутил, – голос Велфорда стал суровым и угрожающим.

– А мне смешно! – Бенедикт стер слезу с правого глаза. – Зачем тебе я?

– Поверь, если бы я мог, то сделал бы это сам. Но у нас с боссом сейчас небольшие разногласия. В его компании мне будут не рады.

– Мне-то что? – Бене подобрал послание и швырнул его в сторону Велфорда. – Сам решай свои проблемы. Мне хватает своих…

– Хватает? О нет! Поверь мне, у тебя их считай что и нету, – зарычал тот и через мгновение оказался около Бенедикта. Громадный кулак сжал его воротник, и нищего прижали к стене. – Ты сделаешь это, или я сверну твою тощую шею. Думаешь, Магнус поможет тебе с твоим домом? С репутацией? С работой? Ради такого урода, как ты, он и пальцем о палец не ударит!

– Знаю! – закричал Бенедикт и попытался оттолкнуть тушу охранника от себя. На удивление, ему это удалось. – Это ничего не меняет!

– Это, – Велфорд поднял с пола конверт и снова сунул его Бене, – изменит все! Завтра с утра Магнус должен прочесть письмо! И ты даже не представляешь, насколько это важно. Неподалеку от «Распутной Розали» есть личные купальни Магнуса. С виду – большой и нескладный дом с зеленой крышей. Поспрашивай у местных, кто-нибудь обязательно направит тебя в нужную сторону. Завтра с утра Лирой будет там. Проследи, чтобы эта писулька попала к нему в руки, и тогда, даю слово, мы обсудим твое будущее. Не могу обещать золотых гор, но мы обязательно что-нибудь придумаем.

Бенедикт схватил почти опустевшую бутылку с тумбы и, запрокинув голову, сделал несколько добрых глотков. Ром больше не жег его глотку, а лишь ласкал ее своими горячими струями. Велфорд явно замышлял что-то против своего хозяина, что-то недоброе, что-то, как показалось Бене, смертельно опасное. Почти потухшая мысль о мести разгорелась в нем с новой силой. Весь свой запал Бенедикт истратил на Иворна. В нем не осталось ни крупицы желания заниматься чем-то подобным снова, однако Утес предлагал ему иной выход. Все, что от него требовалось – передать конверт. Это как бросить небольшой камень с горы и наблюдать за набирающим силу оползнем. Уж на это у него должно хватить сил.

– Он будет страдать? – спросил Бенедикт и удивился тому, как угрожающе прозвучал вопрос.

– Страдать? – Велфорд усмехнулся. – Признаться, я и сам на это надеюсь.

– Тогда я в деле.

– Вот и отлично. А теперь послушай меня внимательно: как только сделаешь дело – ступай к Блошиному мосту. Там тебя будет ждать мой человек…