– Ты дорог мне, – вдруг сказал он, и палец Алексея на мгновение дрогнул. – И мне не стыдно признаться в этом, но я не могу поехать с тобой. У меня есть обязательства в Раске. Моя сестра… Лупа. Я не могу оставить ее наедине с Раду. – Он заколебался, прежде чем произнести ее имя, и я спросил себя, не подумал ли он в тот момент обо мне. Надеялся ли, что Раду позволит мне вернуться к викканам, и поэтому хотел остаться в Раске. – У нас никого больше нет.

– Конечно. – Алексей отступил к берегу. – У нас есть еще два дня, которыми я бы хотел насладиться, причем не в ледяной воде.

Спустя еще один удар сердца Кирилл обернулся и тоже вышел из воды.

Неравнодушие к Алексею так явно отражалось на его лице, что ему даже не нужно было об этом говорить. А еще тоска и боль оттого, что он его может больше не увидеть. Понимал ли мой брат, что Алексей оттолкнет его? Что в следующий раз они встретятся через год, когда Кирилл приедет со мной в Карайман?

– Ты не обязан больше это терпеть, – вздохнул стригой, подбирая с земли рубашку Кирилла и держа ее так, чтобы он мог продеть в нее руки. А потом, словно перед ним стоял маленький ребенок, принялся аккуратно застегивать пуговицы на рубашке.

Кирилл не сопротивлялся, вероятно понимая, что Алексею просто необходимо что-то делать, раз он не смог защитить его от Раду. Наверняка стригою было непросто, потому что, хоть Алексей и не говорил этого, Кирилл был важен для него. Как я могла этого не заметить?

Кирилл положил руки ему на плечи и прислонился лбом к его лбу.

– Не беспокойся обо мне. Ты нужен Селии, а в следующем году мы снова увидимся здесь. Обещай мне, что приедешь. Обещай писать мне.

Алексей едва заметно кивнул, а потом коснулся Кирилла.

Разорвав связь, я коснулась щеки стригоя, чтобы утешить. Он не открывал глаза, словно хотел удержать это воспоминание, но больше мне видеть не следовало.

– Ты делал его счастливым. Твоя душа утешала его в самые темные часы.

Алексей сделал еще один шумный глубокий вдох и посмотрел на меня.

– Я не писал ему. Вместо этого я позаботился о том, чтобы он узнал о тех, с кем я якобы встречался в течение года. Все это ложь. Как я мог так поступить? Он был для меня дорог, но Раду не должен был об этом узнать.

– И Кирилл поверил?

Мой брат был холоден со стригоем, когда мы появились в Караймане, но долго не продержался. Как сильно, должно быть, он истосковался по другу за год разлуки? Если эта боль хоть чем-то похожа на ту, которую я испытывала из-за Николая, то она определенно была ужасна.

– Он никогда не спрашивал меня о ком-то еще, – откликнулся Алексей. – Наверное, не поверил, ведь он так хорошо меня знал. Мне не стоило давить на него, умоляя о прощении. Если бы я тогда уехал, а не остался в Караймане, он, возможно, до сих пор был бы жив.

– Но тогда умерла бы Селия, – тихо напомнила ему я. – И неизвестно, что бы еще случилось. Возможно, Селеста убила бы вас всех.

Он пожал плечами.

– Ты действительно смирился бы со смертью Селии?

– Да. – Одно слово, такое простое и такое правдивое. – Я бы пожертвовал всем. Этой страной, своей семьей. И мне не стыдно за это. Но, конечно, твой брат был не таким эгоистом.

Груз, который лежал на моих плечах с момента смерти Кирилла, исчез.

– Это точно. Он был лучшим из всех нас. – По моим щекам потекли слезы, и Алексей притянул меня в свои объятия.

– Он отругал бы меня за то, что я довел тебя до слез, – хрипло произнес он, прижавшись щекой к моим волосам. – Вы во многом похожи, и я понимаю, почему Николай полюбил тебя, пусть ты и гораздо более неугомонная, чем Кирилл.

Я рассмеялась, уткнувшись ему в грудь.

– Он очень злился на меня, когда я покинула Ардял?

– Нет. Может, он и страдал, как побитая собака, из-за того, что причинил тебе боль, но все равно любил тебя и надеялся, что ты в безопасности.

– Прости, что я скрывала Эстеру.

Алексей погладил меня по спине.

– Не извиняйся. Если бы я знал правду о Селесте и Нексоре, то тоже не стал бы этого делать. Ты ее мать, тебе решать, что правильно для нее.

– Самое правильное – это не сдаваться сейчас. Скажи мне, где найти Балаура, а потом оставайся с Эстерой. Если у меня ничего не получится, ты должен будешь забрать детей. Возьми с собой Лупу. Пообещай мне. – Я вытащила свою цепочку. В медальоне была спрятана прядь волос Кирилла. Открыв кулон, я показала локон Алексею. – Кирилл отдал его мне, чтобы попрощаться. Я видела его в ту ночь, когда он поднялся по лестнице на стену крепости. Видела, как ты бежал за ним, и подумала, что он тебя боится.

– А он и боялся. Я хотел его остановить – и поверь, будь я немного проворнее, просто запер бы его где-нибудь. Даже рискуя тем, что потом он бы меня возненавидел. Потому что Кирилл стремился не только спасти Селию и вернуть нам магию. Он всегда понимал, что Селеста не успокоится, пока не подчинит тебя своей власти, и знал, насколько слабы виккане при Раду. Он хотел, чтобы у тебя были сильные союзники, и заметил, как к тебе относится Николай. Твой брат отдал жизнь за всех нас.

– Возьми цепочку. – Я аккуратно закрыла медальон.

– Нет. Я ее не заслужил. Я не заслуживал его. – В глазах стригоя засветилось нечто вроде паники.

– Алексей, – твердо сказала я. – Ты все заслужил. Перестань наказывать себя и Люциана. Я простила тебя и Лупа тоже. Прости и ты себя. Люциан – хороший парень.

– Я… он…

Я закатила глаза:

– Я не слепая. Вы хорошо общаетесь друг с другом. Ты не предашь Кирилла, если будешь счастлив. Просто обращайся с Люцианом осторожнее, чем с моим братом, – не удержалась я. – Возьми цепочку. Если я не вернусь, расскажи Эстере о ее дяде и о его самоотверженности. А когда она вырастет, отдай медальон ей, если по-прежнему не захочешь оставить его себе или захочешь отпустить Кирилла. Не позволяй себе отрицать любовь.

Сжав кулон в ладони, стригой признал поражение. Затем наклонился и прошептал мне на ухо, где найти дракона.

Я кивнула:

– Пожалуйста, передай Нексору, что мы с