Теперь Люциан мягко рассмеялся:

– В отличие от тебя. Ты в этой дисциплине мастер.

– Стараюсь как могу. – Мне не в первый раз пришло в голову, что эти двое знают друг друга лучше, чем кажется на первый взгляд. – Чего ты пыталась добиться этим представлением? Почему хочешь убрать их с дороги?

– Я хочу, чтобы вы все убрались с дороги. Хочу знать, что вы все в безопасности, и начала с них. Вам слишком опасно здесь находиться. – Но мне нужно, чтобы Алексей помог мне во время открытия. Ему придется остаться.

– Поверь, мне тоже тут не нравится. Люциан, – Алексей повернулся к ведьмаку, – не мог бы ты отвести детей к Лупе и Илие? Пора спать. – Очевидно, стригой все-таки не доверял предводителю Первого ковена полностью – судя по тому, что он его отослал. Или же он просто старался его защитить.

– Я не устала, – быстро ответила Эстера. – А Селия может взять нас с собой? Мне здесь не нравится, очень мрачно.

– К сожалению, нет, милая, – ответил Алексей. – Но скоро я отвезу тебя туда, где тебе очень понравится. У твоей бабушки Габриэллы прекрасный сад, и я уверен, что качели Селии до сих пор целы.

Люциан взял на руки просиявшую Эстеру, затем протянул руку Дариану, и, несмотря на то что мальчик был достаточно взрослым, он вложил свои пальцы в раскрытую ладонь ведьмака.

– Будь осторожна, принцесса, – предостерег меня Люциан, проходя мимо.

– Он все еще сражается на твоей стороне, – тихо отметил Алексей, когда за ними тремя закрылась дверь. – Ему просто пришлось отступить.

Сейчас все это не имело значения.

– Проводишь меня до крипты? Я бы хотела прочесть молитву.

Стригой закатил глаза, но кивнул. Весь путь по крепости мы прошли в молчании, а когда добрались до гробницы, я усилила защитные чары комнаты и зажгла свечу для Великой Богини.

Алексей терпеливо ждал, пока я повернусь к нему лицом.

– Я проследил за ним, – негромко сообщил мне он. – Ты была права. Нексор действительно отправился проверить дракона. Наверное, хотел узнать, в безопасности ли сердце его души.

– А оно в безопасности?

Он стоял рядом со мной у алтаря и опирался на него руками. Прядь белых волос упала ему на лицо.

– Да, и будет самоубийством даже пытаться его украсть. Ты не должна так рисковать.

– Тебе придется оставить это на мое усмотрение. – Алексей бросил на меня обеспокоенный взгляд. Я погладила его по руке. – Защищать меня – не твоя обязанность.

– Нет, моя. В большей степени, чем ты можешь себе представить, и я прошу тебя не ходить туда. Николай не хотел бы, чтобы ты подвергала себя такой опасности ради него. – Он рассмеялся, что прозвучало грустно. – Зная моего брата… он бы даже смирился с тем, что ты снова влюбишься в душу Нексора, и позволил бы ему использовать свое тело, лишь бы ты осталась жива и обрела счастье.

Я тяжело сглотнула, потому что, скорее всего, стригой был прав.

– Это не вариант. – Я не могла поступить так ни с Николаем, ни с Нексором. Я любила обоих мужчин, и они оба заслуживали лучшего. Это осознание поразило меня, как удар грома. Раньше я не осмеливалась признаваться в этом.

– Но не из-за Николая я не могу отправить тебя на верную смерть, – тихо признался Алексей, – а из-за Кирилла. Он пожертвовал собой ради тебя. – Стригой глубоко вздохнул: – Ради нас… И если ты сейчас загубишь свою жизнь, значит, я потерял его зря.

Я напряглась. Сейчас неподходящее время для разговора о Кирилле. Это должно подождать. Я обещала Лупе, что прощу Алексея. Он заботился о ней. Стал ее другом. Я потеряла из-за него брата и была обязана ему жизнью своей сестры. Мне не хотелось и не удавалось взвешивать их жизни на одних весах. Часть меня всегда будет винить его в смерти Кирилла.

– Я знал, что он владеет нашей магией, и умолял его не жертвовать собой. – Голос Алексея прозвучал сдавленно. Пальцы стиснули каменный алтарь так крепко, что он начал крошиться. – Мне было все равно, что мой народ оказался беспомощен перед Селестой. Мне было все равно, что Селия умирает. Я просто не хотел терять его и не хотел, чтобы Раду или Мелинда узнали правду. Именно поэтому я был готов пожертвовать тобой. Чтобы отвлечь их внимание от него. Я надеялся, что он уйдет со мной, когда ты погибнешь.

Ошеломленная, я молча смотрела на стригоя. Сердце болезненно сжалось, когда я осознала смысл его слов.

– Ты знал и никому не сказал?

Он пожал плечами, но, как бы ни старался выглядеть хладнокровным, ему больше не удавалось меня обмануть.

– Они бы причинили ему боль, и он бы страдал еще больше, чем раньше. Я знал это с нашей первой встречи в Караймане. Знал, кто ты такая. Знал, что он носитель магии, когда мы впервые оказались рядом. Как я мог этого не почувствовать? Но еще в тот же момент я понял, что должен его защитить. Я никогда раньше не встречал никого, кто бы так тронул мою душу. Вы, виккане, не верите в родственные души, и до встречи с Кириллом я тоже в этом сомневался. Но его душа и моя связаны. Я никому об этом не говорил. Даже Николаю. – Он повернулся ко мне, в его глазах блестели слезы. – Можешь ненавидеть меня за это до скончания веков. Но я не мог иначе. – Он протянул мне руку, и я переплела наши пальцы. – Я был привязан к нему. И чувствую это до сих пор.

С берегов ручья, протекавшего через лес Караймана, поднимался холодный туман. Кирилл стоял в воде по колено. На нем были только штаны, и он повернулся ко мне спиной, покрытой следами от ударов плетью и плохо зажившими ранами. Его волосы намокли, и вода жемчужными каплями стекала по коже.

Я сжала кулаки. Это работа Раду. Он издевался над Кириллом, а мой брат не постеснялся показать следы Алексею.

Стригой протянул руку и провел кончиком пальца по особенно выпуклому шраму. Кирилл вздрогнул.

– Выходи из воды, а то замерзнешь до смерти, – мягко позвал Алексей.

– Тогда мне не придется возвращаться в Раску, – отозвался Кирилл, и грусть в его голосе разрывала мне сердце.

– Можем отправиться в нашу крепость. Габриэлла будет рада с тобой познакомиться, а Селия и так в восторге оттого, что я наконец-то нашел кого-то, кто… – Он прочистил горло. – Кто для меня важнее, чем я сам.

Кирилл негромко рассмеялся, но в этом