Шрифт:
Закладка:
Долго тянулась гнетущая тишина, которую нарушали только шорох моего колена о дерево и натужное кряхтение.
Наконец я добралась до вершины. Грудь ходила вверх-вниз, кожу покрыла испарина. Я бросила взгляд на сестер у подножия лестницы – те стояли в потрясенном молчании.
Победа. Да, ничтожная, ненужная, но все же – победа.
Одна из сестер захлопала. За ней – вторая, следом шумные овации подхватили и остальные. Глаза их горели восхищенным блеском, увиденное отразилось на лицах чистым восторгом.
Вот только сладость победы была подпорчена. Я ведь просто поднялась по лестнице, а за такое никому никогда не пели хвалы. Хотелось доказать, что я могу ходить, что ступеньки меня не остановят – что обыденное мне по силам. Их ликование задевало душу. Сколь малого от меня все-таки ждут!
* * *
Новая палата оказалась почти как старая, только с зеркалами.
Собравшись с силами, я решилась вопреки ограничениям отточить ходьбу до совершенства.
Как бы не так!
Выходило куце и неуклюже и вдобавок куда дольше, чем на двух ногах.
На следующий день мне пришли снять повязки уже насовсем. Сестра справилась, кого уведомить о моем положении, но я заставила ее поклясться, что она будет держать рот на замке, и все же это не помешало вскоре заявиться ко мне первой партии гостей.
Я упражнялась в тесной палате, когда в дверь постучали и назвались Говард, Стаменс и Виктор.
При виде меня их веселые улыбки сделались печальными и жалобными. Я почувствовала себя нагой. До такой степени, что, даже прилюдно сорвав одежду, такого чувства не испытать.
Подавив стыд, я пропрыгала к койке и расслабила ногу. Остальное довершила за меня сила тяготения.
Все были напряжены. Нужно это исправить.
– Наконец-то вы, ребята, соизволили заглянуть. Думала уже сама идти вас уму-разуму учить. С моей ротой вы так же мешкаете?
– Ни в коем случае, – сухо, как прежде на службе, ответил Виктор.
Что изменилось? Я для них еще капитан? Авторитет? Троица тоже мялась и гадала, как со мной говорить.
Их глаза поневоле украдкой перескакивали на мои увечья и обратно, не зная, где остановиться. Вот как, верно, приходилось Джеремии. Меня захлестнуло чувство вины. Я непроизвольно тянула и тянула покрывало к правому плечу; правая нога уже была скрыта.
Стаменс сидел на стуле у койки. Скованный, зажатый Виктор оперся о дверь, как бы готовясь броситься отсюда в любой миг, а Говард стоял у шкафа.
– Расскажите, как все было. После происшествия.
Мы обсудили то да се, не касаясь моего несчастья. Рота, что приятно, пребывала в целости и сохранности. Виктор почти не говорил, и, стыдно признаться, меня это устраивало. Я еще не готова услышать, что моей службе пришел конец, а подразделение, плод моих многолетних трудов, отошло другому.
Говард поскреб загривок.
– От церкви и ближайших домов камня на камне не осталось, но в остальном город только слегка опалило.
– А демон?
– Смылся. Взлетел в небо огненным столбом и исчез.
Стаменс усмехнулся.
– Видели бы вы Говарда. Верещал как умалишенный, будто смерть свою увидел.
Тот с красными щеками забормотал под нос ответные колкости, от которых я с грустью улыбнулась. Как мне не хватало Брэдли! Стаменс взял горящую свечу из угла палаты и в шутку попугал Говарда, но тот напрягся и, кашлянув, кивком указал на меня. Тут Стаменс и сам сконфузился.
– Простите, командир. В трудную минуту только шутками и спасаюсь.
– Ерунда, – отмахнулась я и позволила покрывалу сползти с плеча. Кого я обманываю? Если о руке и ноге молчать, они не отрастут обратно. – И нечего со словами деликатничать. К тому же я вам больше не командир. – На этих словах мне в сердце будто забили кол, но они все равно дались легче ожидаемого. Я словно выпустила из пальцев нечто, что уже разбито. Ожил окоченевший язык, и немощно упала с губ очевидная истина.
Повисла пауза, как вдруг Говард встрепенулся от какой-то мысли.
– Ох, совсем забыл! – Он залез во внутренний карман кожаного жилета, почти не скрывавшего его округлого брюшка, и выудил на свет мешочек.
Заглянув внутрь, Говард поморщился. С тихим «извините» он потянул мне смятый цветок. Тюльпан.
– Это что? Прости, Говард, но ты не в моем вкусе. Да и без руки и ноги я все равно десятерых тебя стою.
Стаменс покатился со смеху, и даже Виктор не сдержал едва заметной улыбки.
Незаживающая рана на сердце по-прежнему саднила, саднила и кровоточила – и оттого, что подчиненные тоже в горе, было еще больнее. Пусть хоть они поднимут нос!
Говард подошел вложить цветок в мою ладонь.
– Одно дело тебе поручили, увалень! – сокрушался Стаменс. Было видно, что Говард сгорает со стыда.
– Это от спасенной девочки, Гритты. – Он накрыл тюльпан моими пальцами. Моя натруженная ладонь была в мозолях, но рядом с его, мощной и мясистой, смотрелась по-детски, будто я и вправду все годы только разыгрывала роль солдатки. – Простите, что не довез. Дорога была та еще.
Я сглотнула сантименты, но слезы почему-то все рано навернулись.
– Ничего. Спасибо. – Я положила цветок на тумбочку рядом с кружкой воды. – Как там девочка, цела?
Виктор кивнул.
– Благодаря вам.
– Славно. – Я позволила себе улыбнуться.
А теперь пора затронуть нечто неприятное.
– Удалось выяснить, как и почему демон вырвался?
Троица молча между собой переглянулась. Когда-то я была четвертой в этом немом диалоге, но теперь будто забыла их язык.
– Все улики сгорели, – сказал Стаменс.
– Может, защита подвела? – не унималась я.
– Наверняка не скажешь, – вставил Говард.
– А Симус со своим отрядом? – Они опять переглянулись. Я не сдержала недовольства. – Отвечайте!
Как быстро улетучилась вся теплота.
– Испарились. После несчастья мы послали по гонцу к Мистикам и в гильдию демоноловов, но даже там не знают, где они.
– Еще бы… – Я стиснула простыню в единственном кулаке. Если бы не увечья, лично бы пошла по их следу.
– Бьюсь об заклад, все из-за Иды. Она где-то облажалась.
– Точно уже не узнать, – сказал Говард.
– Ну а кто же?
– Церковь и без того еле держалась, – возразил Стаменс.
– Если бы слепая мерзавка не напортачила, все бы прошло как надо!
– Командир, довольно, – сухо и монотонно перехватил разговор Виктор.
– Из-под земли их достаньте! Город пострадал из-за них!
– Командир, – напирал Виктор, подступая.
– Пусть за все ответят!
– Нора, довольно! – громыхнул его голос в отпор моему. Я остолбенела, как и Стаменс с Говардом.
– Полно, Виктор, – попытался успокоить
