И он сообщил, что немецкая разведка просочилась до стадиона – совсем рядом с городом. Перерезана Московская дорога, Ям-Ижорск в руках немцев.

Он поглядел на собравшихся, среди которых были пожилые рабочие, некоторые качались от усталости.

– Кто нездоров? – спросил секретарь.

Несколько человек подняли руки.

– Идите назад в цеха… А кто служил в армии?

Поднялось еще несколько рук.

– Вы, товарищи, свободны, – сказал он.

Раздались протесты, но он остановил возгласы жестом руки.

– А трусы здесь есть?

В комнате наступила мертвая тишина.

– Ладно, – сказал секретарь. – Сегодня вечером сформируем заводской батальон, до рассвета будем на передовой.

Только 6–7 из присутствовавших рабочих не смогли войти в батальон.

К 11 вечера около 60 коммунистов и комсомольцев под командованием Александра Анисимова, председателя районного исполнительного комитета, построились на темных улицах. На них были заводские спецовки. Попрощаться с женами и с любимыми не было времени.

Батальон зашагал по дороге мимо стадиона и дальше, в сторону Колпина, где жили многие рабочие. За ними, в центре города, возвышалась на высокой колонне фигура заводского рабочего с винтовкой в руке – памятник, посвященный петроградским рабочим, участникам революции 1917 года.

На рассвете отряд подошел к позиции, которую должен был занять.

«Мы шли со своими винтовками и вдруг встретили подростка, в руках он держал синий узелок, – вспоминал Анисимов. – Хороший парень по имени Саша, он работал у мартеновской печи. Увидев нас, он спросил, куда мы идем, и мы ответили. «А ты куда со своим синим узелком?» – спросили мы его».

Оказалось, он ходил в булочную, взял буханку хлеба и теперь шел на завод. «А что там происходит?»

Анисимов сказал, что вопрос теперь стоит не только о защите завода, но и о защите города.

– А как же я смогу защищать его? – спросил Саша. – У меня нет винтовки.

– Пошли! – сказал Анисимов. – Есть запасные винтовки, форму тоже тебе найдем.

Саша пожал плечами, сунул синий сверток в карман спецовки и вместе с товарищами зашагал сквозь холодное туманное утро. Через два дня они хоронили Сашу, убитого осколком снаряда, под голову ему вместо подушки положили синий узелок.

Анисимов расположил свой отряд возле других ижорских рабочих отрядов около 6 часов утра. Через час он пошел вперед, к северным пригородам Ям-Ижорска, и вместе с командиром Г.В. Водопьяновым добрался до кладбища, но тут началась стрельба, одна пуля угодила в крест совсем рядом с Анисимовым. Решено было поскорей вернуться назад к линии обороны.

Немцам не удалось прорвать Ижорскую линию, но они подошли достаточно близко, чтобы прямой наводкой вести артиллерийский огонь по огромному оборонному заводу. Обстрел начался 30 августа в 7.30 утра и продолжался непрерывно почти несколько недель. В августе некоторые отделы завода эвакуировали, но большая его часть осталась. Непрерывный обстрел, в сущности, прервал производство; 45 рабочих было убито, 235 ранено. В октябре, когда стихли бои, ижорские батальоны часть времени были на линии фронта, другую часть проводили на заводе. 4 октября правительство приняло решение эвакуировать (по возможности большую) часть завода на Урал (в сентябре производительность снизилась и составляла лишь треть по сравнению с ее уровнем в августе). В последующие недели с колоссальными трудностями несколько главных цехов были демонтированы и вывезены из Ленинграда на самолетах.

Немцы безудержно рвались к Ленинграду, но их остановило отчаянное сопротивление ижорских рабочих. Впрочем, это имело тревожные и непредвиденные последствия. Когда немцев задержали на ижорском рубеже, они отклонились восточнее, на том же направлении отступали разгромленные части 48-й армии. Фашистские танки, не встретив сопротивления, быстро устремились на север вдоль реки Тосны. Впереди – 20-я бронетанковая дивизия, продвигавшаяся без особых трудностей. Немногие немцы знали, что прорвались на территорию, где произошло одно из самых знаменитых в русской истории сражений. Ровно 701 год назад на этой древней земле в устье Ижоры один из легендарных героев, Александр Ярославич, заслужил в ратном деле имя Александра Невского. Здесь, на невысоком берегу Невы, он повел свои войска из Великого Новгорода против шведов, которых возглавлял князь Биргер. Биргер намеревался вести наступление через Неву и Ладожское озеро, спуститься по реке Волхову и напасть на великую северную столицу Древней Руси – Новгород. Стратегически его план был схож с гитлеровским. Александр Невский неожиданно напал на шведов и разбил их 15 июля 1240 года в битве, ставшей одной из самых знаменитых в истории России.

И опять земля возле Ижоры содрогалась от гула сражений, опять на чаше весов была судьба России. Но где же Невский XX столетия?

Его не было. 48-я армия была рассеяна, отступала к северу и востоку, а фашистские танки получили возможность продвигаться вперед по отличным загородным дорогам, почти не встречая сопротивления. К вечеру 28 августа передовые части 20-й немецкой бронетанковой дивизии приближались к Мге. Мга находилась у Северной железной дороги. Она связывала Ленинград с Вологдой, а через нее с Москвой. Но главная железнодорожная магистраль Ленинград – Москва уже была перерезана немцами.

Когда началась атака немцев на Мгу, защитников было совсем немного, и оказались они там в основном случайно. Прежде всего – группа под командованием майора Лещева. Майор Лещев и его бойцы прошли весь путь отступления от Новгорода и постоянно оказывались впереди нацистских бронетанковых сил, которые шли за ними по пятам, нанося тяжелые удары. К тому времени, как бойцы прибыли в Мгу, у них не осталось артиллерии, почти не было патронов.

Кроме этой, в Мге была еще одна советская часть – небольшая группа саперов Бычевского под командованием подполковника С.И. Лисовского. Через неделю после падения Мги Лисовский добрался до Ленинграда и рассказал Бычевскому, что произошло. Он выглядел измученным, волосы выгорели на солнце, на лице залегли морщины.

Он пытался заминировать шоссе, по которому наступали немцы, но они продвигались слишком быстро. В Мге не было настоящего боя, лишь несколько мелких стычек, в которых плохо вооруженные, измученные советские части смогли замедлить продвижение нацистов, пока не подошли основные немецкие части – танки и моторизованная артиллерия. К 30 августа фашисты захватили Мгу и отрезали Северную железную дорогу. Они стремительно развернулись веером, и в тот же день их передовые части вышли к Неве в районе Отрадного – это и был тот самый прорыв, о котором взволнованная юная комсомолка совершенно случайно сообщила адмиралу Кузнецову, когда он случайно оказался в Смольном в кабинете адмирала Исакова.

Ленинградское командование поздно поняло, что происходит и что будет означать потеря Мги. Не хватало сил, чтобы ликвидировать прорыв, туда спешно направили 1-ю дивизию войск НКВД под командованием