смог принять участие в совещании командного состава, которую Маккристал проводил в первую неделю апреля в Баграме. На совещании присутствовали командиры, их заместители и сотрудники старшего сержантского состава подразделений ОКСО, а также старшие офицеры штаба Маккристала. Поскольку его силы были разбросаны по всему миру, командующий проводил подобные совещания регулярно, чтобы убедиться, что его непосредственные подчиненные понимают его замыслы. Командующий ОКСО не оставил сомнений в том, что он недоволен уровнем знаний оперативной группы о своих противниках. «Мы в корне не понимаем, что происходит за забором», — заявил он своим подчиненным.

Маккристал, который в этот период курсировал между авиабазой Поуп, Баграмом и Багдадом, прилетел в иракскую столицу со своим штабом 5-го апреля, — как раз в тот момент, когда морские пехотинцы начали атаку, чтобы очистить Фаллуджу от повстанцев. [10] (Генерал-майор Джим Мэттис, командир 1-й дивизии морской пехоты, после инцидента с ЧВК советовал придерживаться терпеливого подхода, но поскольку в американском политическом истеблишменте бурлили гнев и желание отомстить, генерал-лейтенант сухопутных войск Рик Санчес, старший воинский начальник США в Ираке, приказал ему атаковать). [11] По настоянию командира одной из групп отряда «Дельта», находившейся в Фаллудже, операторы подразделения по одному или по парам, были приданы взводам морской пехоты, вошедшим в город. Цель состояла в том, чтобы добавить подразделениям морской пехоты чуть больше смертоносности и боевой смекалки, но поскольку у спецназовцев имелась превосходная связь друг с другом и с ООЦ оперативной группы, они могли обеспечивать вышестоящему штабу превосходную ситуационную осведомленность о событиях на поле боя. По его собственному признанию, Маккристал «пристрастился к этим донесениям с мест на всю оставшуюся войну». [12]

Четыре батальона морской пехоты начали прочесывать Фаллуджу, но те же политические силы, которые толкали Мэттиса в атаку до того, как он успел подготовиться, резко сдали назад после того, как арабские СМИ сообщили, что на начальных этапах штурма погибли сотни мирных жителей. По совету Пола Бремера, главы Временной коалиционной администрации, президент Буш решил, что наступление нужно остановить, и 9-го апреля Абизейд отдал Мэттису соответствующий приказ. [13] Удивленный остановкой, Маккристал понял, что не установил достаточно тесного взаимодействия со штабом Мэттиса, и попытался исправить это упущение, направив офицеров связи и координации не только в морскую пехоту, но и в штабы как можно бóльшего числа обычных армейских частей. Однако представителей ОКСО во многих частях принимали неохотно, поэтому процесс занял почти год. Подход Маккристала повторял его стратегию в отношении других правительственных учреждений. Он назначил более 75 офицеров по связи и координации в Вашингтоне и еще сотню в других местах, в том числе в штабах председателя Объединенного комитета начальников штабов Майерса, директора ЦРУ Тенета, командующего СЕНТКОМ Абизейда и в посольствах США в Афганистане и Пакистане. Для того чтобы эти офицеры не потеряли связь с полем боя, сроки их командировок ограничивались четырьмя месяцами. Командующий ОКСО пришел к двум выводам. Первый заключался в том, что Командование не только в Ираке, но и по всему миру, противостоит врагу, организованному в сеть — врагу, который имеет много имен, но разделяет общие ценности, цели, личные связи и, во многих случаях, людей. Вторым осознанием Маккристала было то, что для того, чтобы иметь хоть какие-то шансы против глобального бренда «Аль-Каиды» — суннитского воинствующего ислама, — ОКСО придется создать свою собственную сеть, используя знания, личный состав и, иногда, юридические полномочия, которые находятся в других частях Вооруженных сил и правительства США. «Чтобы победить сеть, нужна сеть» — стало его мантрой. [14]

*****

В конце апреля передышка морских пехотинцев в Фаллудже превратилась в отвод войск на окраины города. Хотя на смену им пришли наспех сколоченные местные силы безопасности под названием «Бригада Фаллуджи», реальность была такова, что город контролировали люди Заркави. Именно 26-го апреля, за несколько дней до вывода войск, Холленбо, Бриггс, Бойвин и морские пехотинцы из роты «Эхо» вступили в отчаянную борьбу, пытаясь избежать окружения.

Заметив гранату, когда она закатилась под одеяло, уже раненый Бойвин нырнул вниз по лестнице, врезавшись в Зембика и его радиста. У Холленбо было достаточно времени, чтобы спрятаться за стеной лестничной клетки, прежде чем граната взорвалась, никого не задев. Но он заметил, что ее бросили примерно из того же места, что и две предыдущие. Выхватив из подсумка на бронежилете свою гранату, он выдернул чеку, направляясь к нужной стороне крыши. «Примерно на три четверти пути я отпустил рычаг, посчитал раз, два, три и бросил ее вниз, надеясь попасть в того парня, — вспоминал он. — Больше я не видел, чтобы гранаты пролетали над этой [стенкой], но никогда не знаешь наверняка». Затем он быстро осмотрел крышу, переходя от амбразуры к амбразуре, делая несколько одиночных выстрелов из своей M-4, когда видел цель или предполагаемую позицию повстанцев, потом повернулся, чтобы проверить Бойвина, который сидел на лестничной площадке, положив голову на руки.

— Ларри, ты в порядке? — крикнул Холленбо.

— Да, Дон, я в порядке, — дрожащим голосом ответил его товарищ. Но он был очень бледен. Первоначальная повязка слетела, и у него открылось сильное кровотечение. Холленбо перевязал рану новым «Керликсом», на этот раз с еще большей осторожностью и настолько туго, что напарник опасался, что он может раздавить ему череп.

Бойвин спустился в открытый внутренний дворик на втором этаже и продолжил бой оттуда вместе с морскими пехотинцами. Холленбо остался на крыше и сражался в одиночку, переходя с позиции на позицию, задерживаясь на одном месте только для того, чтобы выпустить несколько пуль или бросить одну из шестнадцати гранат, которые он прихватил с собой. Двенадцать из них были обычными осколочными гранатами М67, а четыре — термобарическими. По сути, термобарическая граната, представляющая собой уменьшенную, бросаемую вручную версию «термо»-гранаты от AT4, для достижения нужного эффекта должна была попасть в замкнутое пространство. Когда повстанцы находились в соседних домах, Холленбо забрасывал свои термобарические гранаты в их оконные проемы. По его словам, «парочка угодила в цель». Уворачиваясь от гранат, РПГ и огня стрелкового оружия, опытный оператор использовал все свои хитрости и уловки, чтобы держать повстанцев на расстоянии. Когда подъехал «Хаммер» для эвакуации раненых, боевики открыли по медикам огонь из хорошо укрытого пулемета, расположенного в окне верхнего этажа здания к югу. Не имея возможности увидеть со своей позиции на южной стенке сам пулемет, Холленбо определил его местонахождение по видимым пороховым газам, вылетавшим из ствола. Он выстрелил в сторону стены в переулке под углом, который, по его расчетам, должен был направить