С приходом ночи, леди Уортли ощутила на удивление приятное воодушевление. Совершенно позабыв о своём недуге, Кэтлин сделала первый шаг, и он оказался до боли простым и лёгким, словно тело её не устало, а на ногах не было пары тяжеленых сапог.

На мгновение леди-рыцарь даже замешкала, вспомнив своё состояние от салварской микстуры. Неужели это снова была она и совсем скоро, благородная наследница дома Уортли вновь обретёт вид дикий и лихой? От этой мысли сознание Кэтлин помутилось, а руки инстинктивно схватились за эфес фамильного меча.

Так или иначе, во времена тяжёлых решений и раздора, порождённого ненавистью и враками подлых мерзавцев, Кэтлин не могла позволить себе опорочить свой собственный род. От мысли, что её одичавший лик будет выставлен в клетке на потеху публике наследница дома Уортли вздрогнула, в тот же миг выхватив из ножен свой клинок.

Благородная сталь фамильного толедо сверкнула в свете первых звёзд, что с удивлением наблюдали за происходящим в мире смертных. Подняв меч на уровне глаз, Кэтлин удовлетворённо смерила взглядом его изящную грацию, после чего ловким мулинетом развернула его, перехватив обратным хватом и уперев остриём в грудь.

Сделав глубокий вдох, Уортли томно прикрыла глаза. Мысль о смерти ни капли не пугала её, но боль от несбывшихся мечтаний заставляла её сердце сжиматься в горькой истоме. Всю жизнь Кэтлин мечтала о простом и великом одновременно. Что могло быть проще, чем просто следовать долгу рыцаря, защищая то, во что веришь всем сердцем.

Начав свою жизнь рыцарем, командир отряда «Роно» ожидала закончить её на славных лаврах былых лет. Но судьба была хитра и коварна в своих безжалостных планах. Не найдя в Кэтлин ни тщеславия, ни алчности, повелительница событий лишила её того единственного, что было для неё так важно.

Оставшись без цели, без смысла, без возможности оказаться полезной своим собственным идеалам, подающая большие надежды леди-рыцарь была вынуждена закончить свою жизнь вот так, бесславно сгинув, подобно сгорающим в костре истории иссохшим поленьям. Это был конец, и Кэтлин Уортли была готова его принять.

** *

Высокая полная луна, с изяществом благородной леди размеренно прогуливалась среди бескрайних ночных просторов небесного царства. Одарив мир смертных серебристыми потоками света, правительница ночи, воздавалатем искуплением за надежду, что по сей день теплилась в их сердцах.

Однако, сейчас пылающие сердца угнетённого народа дремали, так же как дремала их душа, разум и тело. Едва ли хоть кто-то из них,в надежде на светлое будущее, был готов менять сей непознанный мир. Томясь в ожидании, мирно дремлющий люд просто ждал, пока руки лучших из них в кровавой кузне пылающей воли ковали новый мир.

Тем временем, в столице многострадального Срединного Королевства происходили воистину удивительные события. И хоть рвения новоиспечённого командующего всей армией и не меняли ход всей истории, но, всё же, закладывали отличный плацдарм для тех, кто уже готовился взять судьбу всех срединийцев в свои руки.

Доверенные и лучшие из старейших офицеров гвардии, получив указания, уже разъехались на места, неся новую волю своего командира. Совсем скоро паритет сил в столице изменится, но даже сама судьба, казалось, сомневалась в своём решении. Готовясь в любой момент сменить цвет ткущей историю нити, властительница судеб выжидала.

И пока будущее столицы Срединного Королевство размывала туманная явь, его отважные сыны на западных рубежах уже дали первый бой тем, кто не верил в своё поражение. И пусть силы были не равны, и ночная мгла обуяла край, но всё же, даже самая жуткая боль сменяется покоем, а после темноты всегда приходит свет.

Пробираясь сквозь тернии лесного массива, небольшой отряд гвардейцев в фиолетовых мундирах тащили за собой скованного в цепи мужчину, чей взгляд отрешённо смотрел на свои потрёпанные временем сапоги. Грязь бесцеремонно липла к каблукам, отчего идти в них становилось тяжелее с каждым новым шагом.

Еле-еле ковыляя в такт ритмичным подёргиваниям цепей, мужчина совершенно не сопротивлялся и, казалось, не испытывал ни жажды, ни голода, ни усталости. Моргая медленно и редко, преданный соратниками и взятый в плен врагом сержант Рэймондс не противился судьбе, а если быть точнее, то едва ли был способен сделать осознанный выбор.

Покорно шагая вперёд, Рорнак даже не пытался сорвать со своей шеи серебристый пиллум, что циклично гонял его кровь сквозь витиеватые каналы своего изощрённого механизма. Утопая во тьме, вчерашний сержант отряда королевских рыцарей «Роно» был кроток и безмолвен, подобно скоту, что ведут на убой.

– Долбанный мужик! – прорычал сквозь зубы старик в гвардейской форме, таща в руках тяжёлые цепи.

– Полканша, вообще озверела! – отозвался мужчина в чёрной кирасе, таща второй хвост цепных кандалов.

– Да не говори! – одобрительно кивнул первый гвардеец, смачно плюнув в сторону полубеззубым ртом.

Продолжая тянуть цепи, гвардейцы вели своего пленника вперёд, не оборачиваясь на плетущегося в хвосте лейтенанта Тоффа, что, как и его отряд, был явно недоволен своим новым назначением. Поглядывая по сторонам, Олу, то и дело, оборачивался, словно боялся, что кто-то прямо сейчас наблюдает за ним.

Дарованная от рождения чуйка Тоффа не раз выручала его в самых сложных ситуациях, казалось, Сама Вечность одарила Олу удачей, заметно отыгравшись на его откровенно слабом интеллекте. Едва ли можно было сказать, что паренёк был худшим из людей, но глупец в руках негодяев ни друг, ни враг, но всё же оружие.

Так вот, сейчас, всё естество Тоффа буквально изнывало от тревоги, чувствуя лишнюю пару глаз, что сопровождала его всю дорогу. Тем не менее, как бы Олу не вглядывался в мрачные дебри лесной опушки, никого поблизости не было видно и в помине, отчего командиру гвардейского отряда становилось ещё более беспокойно.

– Отря-я-яд! – прокричал Тофф, вынув саблю, словно великий полководец, ведущий в бой свою пехоту.