Шрифт:
Закладка:
— Вы ведь обещали отнестись снисходительно? — Лен-ера ободряюще подмигнула Сергею, но тот не обратил никакого внимания на ее улыбку.
— Я обещал только представить дело в центральный суд ассоциации, что само по себе не мало, учитывая тот факт, что центральный суд редко рассматривает вопросы, связанные с бойцами ниже второй категории… Землянин, по моему мнению, вообще опасен и непредсказуем, а потому должен находиться под охраной до прибытия в порт.
— Это излишне! — вмешался Эр-тэр. — На моем корабле нет смысла никого держать под охраной.
Инспектор поморщился, но не стал спорить.
— Хорошо. Но он не должен покидать свою каюту.
— Это другое дело.
Через десять минут Эр-тэр остановил погруженного в себя Сергея, бредущего в каюту, где провел первый месяц на корабле эрсэрийцев.
— Не беспокойся, — тон лорга оказался таким же дружеским, как и прежде. — По нашей вине тебе пришлось многое пережить — мы не дадим тебя в обиду. В ассоциации есть несколько твердоголовых блюстителей порядка, вроде Кам-тэна, но несмотря на хваленую независимость, Совет ассоциации часто прислушивается к мнению принцессы… да и мое мнение там кое-чего стоит. Про Церт-тэра и его институт ты можешь вообще забыть — это тебя не коснется, да и для нас теперь не имеет особого значения — то, что хотели, мы получили. Поэтому не волнуйся ни о чем и отдыхай — ты заслужил отдых.
— Считаешь, что я не виноват? — без всякого интереса спросил землянин.
— Мне не за что тебя винить. Я, конечно, не в силах понять, что и зачем ты делал на Австранте, но, в итоге, ты молодец, Сергей! — Эр-тэр сжал его плечо и собрался уйти.
— Сэр! — приблизительно так переводилось на земные языки стандартное обращение к старшему по званию или положению, но после Австранта это звучало как-то смешно. — Я хотел спросить… — Сергей запнулся, сглотнув возникший в горле ком.
— Что случилось?
— Лита… Ее можно забрать на «Странник»?
Эр-тэр молча посмотрел ему в глаза.
— Пусть не сейчас, пусть когда-нибудь?! — накопившаяся в душе горечь заставила Сергея поднять голос. Он сжал руки в кулаки, чтобы справиться с нервной дрожью. — Черт возьми эту вашу «историю»! Я ведь уже изменил ее! Лита должна была умереть еще под Каборсом — это я ее спас! Если хотите сохранить все, как было, вы даже обязаны забрать нас обоих! Поймите же, мне не нужно вашего вознаграждения — отправьте меня назад на Землю, но только заберите ее!!!
Эр-тэр не изменился в лице, но его взгляд излучил не поддельное сожаление.
— Она тебе так дорога?
— Да! Неужели же еще не понятно?!
— Нужно попытаться забыть…
— Но почему?!!
— Почему? — Эр-тэр грустно развел руками. Сергей не знал, наигранная эта грусть или нет — эрсэрийцы постоянно играли эмоциями, как театральные актеры на сцене. — Мы не могли забрать тебя вместе с Литой — нам пришлось выбирать: либо ты, либо она. Мы не могли устроить войну Герцогу на его территории, и дело не только в представителе института Времени, который сразу бы поднял панику. Боюсь, в войне с Герцогом мы оказались бы на равных, а значит, могли больше потерять, чем выиграть. Увезти с собой Литу не только незаконно — даже если бы мы решились сделать это для тебя, поверь — у нас просто не было такой возможности! Та же неотвратимость истории, что свела тебя с Литой, тебя с ней и разлучила.
Эр-тэр сделал паузу, безотрывно глядя в мутнеющие глаза землянина.
— Но… когда-нибудь?.. — горло пересохло, а слезы сами накатывались, и Сергей почувствовал, что потеряет сейчас последнюю надежду.
— Прости, Сергей! Боюсь, что никогда! Даже теоретически невозможно. Сейчас развернуть «Странник» не сумеет ни один пилот в галактике — временные переходы не настолько изучены, чтобы менять расчетную траекторию без необратимых последствий. А в будущем… Чем дальше мы пересекаем время, тем меньше точность перелета. При наших возможностях и с нашим оборудованием вероятность попасть в нужный день нужного года нужного столетия шестьдесят тысяч лет назад меньше одной к пяти миллионам! И потом, нельзя находиться в одном и том же времени дважды — невозможно энергетически — в этом случае ты просто погибнешь при приближении к заданной временной точке — везение обернется спиной до такой степени, что ты захлебнешься в стакане воды, свернешь шею на лестнице из двух ступенек или свалишься от внезапного инсульта — природа избавляется от парадоксов самым простым способом. А, чтобы увидеть Литу такой, какой ты ее оставил, перелет должен быть рассчитан до нескольких часов… — лорг мягко и печально улыбнулся, встречая отчаянный взгляд землянина. — Постарайся все же понять, хоть это и трудно: Литы не существует, ее нет и никогда не было в твоей вселенной, она умерла задолго до того, как родился ты и никогда о тебе не знала. Не могла знать! Она — твое воображение!
Сергей перевел дыхание. Не выдержав взгляда лорга, он отвел взгляд.
— Я не верю… История, время, пространство… — чушь! Она живет, пока жив я! — упрямо прошептал он. Синее ожерелье, казалось, жгло ему шею.
Глава 2
Человек стремится к счастью — противоестественный инстинкт высокоразвитых существ. В зависимости от того, что человек выбирает определяющим в данный период жизни: деньги, славу, знание, любовь, семью, развлечения, спокойствие и уют — для одних счастье в деньгах, для других — в славе, для третьих — в спокойствии или любви. Те, кто не знают, чего хотят, глядя на других, ищут счастье там, где нашли другие. Но все сходятся в одном: счастье — это длительное душевное удовлетворение, это возможность наслаждаться каждой отпущенной жизнью минутой, это то, чего всегда не хватает.
Сергей нашел свое счастье там, на Австранте. Естественно, он стремился вернуться в покинутый мир любви, мир достаточно цивилизованный, чтобы умеющих думать не сжигали на кострах, и достаточно дикий, чтобы позволить каждому найти свою нишу и жить, как тому хочется. Естественно, что землянину казалось, что в будущем нет смысла — все лучшее оставалось в прошлом…
Велт и Сергей поселились теперь в одной каюте. Ветер стерег у дверей, ничем не отличаясь от коврика для ног до тех пор, пока хозяин не решал заказать автомату что-нибудь съедобное. Тогда Ветер поднимался и принимался усердно попрошайничать, забывая о своем высоком звании космодесантника.
В первый же день, когда, после объявления результатов высадки,
