— Карта галактики в экваториальном сечении! — воскликнул Велт. — И форма должна быть не случайна…

Они стояли на балконе, кольцом опоясывающем помещение и разделяющем его на две части — верхнюю, усыпанную светящимися точками и озаряемую светом облаков, и нижнюю, в виде покатой чаши. В центре чаши поднимался бутон цветка, похожего на цветок в святилище, но вылитого из драгоценных металлов и казавшегося более нежным из-за едва заметных вкраплений крупных камней, подобранных друг к другу по цвету и форме граней, из-за тонких прожилок более темных металлов на лепестках, казавшихся прозрачными, и розовой жемчужной пыльцы, словно случайно осыпавшейся и приставшей к листкам. Трудно сказать, могло ли существовать что-либо более красивое и величественное.

На балкон выходило шесть галерей по вершинам правильного шестиугольника, и зеркала каждой создавали иллюзию струящегося, как морские волны, света, проецировавшегося на дно чаши зала в виде неясных подвижных фигур.

На равном расстоянии друг от друга по всей окружности балкона замерли солдаты в белых и черных латах — здоровенные истуканы двухметрового роста. Они были живыми нормальными людьми, но стояли неподвижно, не замечая непрошеных гостей и отрешенные от всего происходящего.

— Сергей, записывай, записывай в память шлема! — Велт восхищенно озирался. — Невероятно! Если такое покажем на Эрсэрии, клянусь своим именем, нас сделают лоргами!

Сергей его не слышал. Он смотрел вниз, на пестик цветка. Там, на площадке в один квадратный метр, стояла на коленях девушка в прозрачной розовой тунике, усыпанной золотой пыльцой. Золотые волосы девушки поднимались в фантастической прическе, красивое нежное лицо с закрытыми глазами обращалось к звездному своду, и, казалось, что вся хрупкая фигурка готова взлететь в высь; ярко-алые губы приоткрытого рта слабо двигались, и с уст срывались слова песни; звонкий голосок парил в огромном зале — громкий, чистый и красивый. Даже тот, кто никогда раньше не видел этой девушки, посмотрев на ее неземную красоту, оглянувшись на окружающее ее великолепие и охваченный едва ли не ощутимыми волнами дрожащих звуков, должен был сойти с ума от невыносимой тоски. Сергей же почувствовал, что беспричинные слезы заливают лицо и стекают по шее. Никогда он еще не представлял Литу такой небесно красивой и такой безмерно далекой!

Велт тоже был не из камня. Когда первое потрясение прошло, посмотрев на своего напарника: бледного, слабого, тяжело больного, изувеченного, в рваном, темном от собственной крови, безнадежно испорченном скафандре, посиневшими руками опирающегося на австрантийский меч и непонятно как еще держащегося на ногах, с просветлевшим мокрым от слез лицом — Велт ясно прочитал все его чувства и понял, что в следующую минуту землянин умрет. Он рванулся к стоявшему совсем рядом солдату, требуя показать спуск к цветку. Вместо ответа тот холодно улыбнулся, глядя на десантника сверху вниз.

В это время Сергей потерял контроль над собой и шагнул с балкона. Велт предостерегающе закричал, но землянин не остановился. И, вместо того, чтобы упасть вниз и разбиться о далекое дно чаши, Сергей оказался в бутоне цветка, совсем рядом с Литой.

Солдат улыбнулся еще шире, все так же холодно.

— Что тебя так веселит?! — Велт хотел ударить, но солдат каким-то непонятным образом перехватил руку, оставаясь таким же невозмутимым.

— Все дороги ведут к цветку, но назад нет ни одной, — пробасил богатырь, снизив голос как только мог, чтобы не нарушать парящего звука песни.

Велт удивленно уставился на него.

— Как это понимать?

— Цветок соединяет наш мир и мир Тьмы. Ступивший на него уже не принадлежит миру людей.

— Кто может пойти туда и вернуться?

— Никто!

— Ты в этом уверен?

Солдат смерил его насмешливым взглядом.

— Попробуй.

— А Герцог? — не унимался Велт.

В глазах солдата появились огоньки собачьей преданности.

— Герцог может все. Ему подвластна Тьма.

Велт не знал, что делать. Он хорошо видел Сергея, видел ничего не замечающую певицу… В конце концов, десантник подошел к краю балкона и сделал шаг вперед — под ногой возникло золото драгоценного бутона. Оглянувшись, Велт увидел все совершенно иным, каким-то насыщенным, ярким, а, главное, живущим очень быстро. Он увидел монаха в белой рясе, который прибежал, как в быстро проматываемой киноленте, смешно замахал руками и состроил несколько гримас с торжествующими выражениями. Десантник догадался, чему так радуется Хранитель — монах думал, что погубил наконец нарушителей спокойствия своего города.

Велт хотел вернуться на балкон, но на этот раз под ним действительно оказалась стометровая бездна — десантник почувствовал, что еще движение и он рухнет вниз. Сдержав первый порыв тревоги, Велт прицелился и выстрелил из игломета в бегающего в свете галерей Хранителя. Монах неестественно быстро упал и заснул. Значит, дорога в реальный мир все еще существовала, по крайней мере для слюдянистой иглы.

В это время Сергей приблизился к двухметровому пьедесталу пестика, на котором стояла девушка. Меч визгливо царапнул по алмазам в полу бутона. Лита испуганно открыла глаза. Песня резко оборвалась.

— Сергей?! — землянин поперхнулся от ее крика. Звук был высоким чистым и звенел отовсюду, усиленный далекими сводами. Голос казался таким обрадовано встревоженным, что Сергей почувствовал, что еще один такой крик не переживет — нервы итак были на пределе.

— Лита…

Девушка смотрела на него сверху. Смотрела с такой тоской в зеленых глазах, что Сергей не мог ответить ей взглядом. Он ясно представлял, что сам причиняет Лите боль, пугая ее своим видом. Но, как не старался, выглядеть бодрее он не мог, как не мог даже избавиться от шума в голове, возникшего сразу, едва наступила тишина. Землянин попытался спрятать плечо, натянув на него ткань скафандра, но ткань слиплась от крови и не хотела отрываться, вызывая приступы боли.

Сергей увидел, что Лита плачет. Сначала ему показалось, что та сделала неловкую попытку подняться, но колени девушки словно приросли к золотому постаменту.

— Лита, спускайся, — он поднял руки, даже не думая, сможет ли удержать девушку, если сам едва стоит на ногах.

— Я не могу… — Лита всхлипнула, но глаза уже сверкали счастливым блеском — она дождалась.

— Не можешь? — Сергей не знал, услышал это или почудилось. — Попробуй спуститься!

Она повернулась, но вскрикнула от боли:

— Я не могу подняться!

— Почему? — это уже спросил Велт.

— Колени…

— Что колени? — но Лита не ответила.

— Ничего страшного. Подожди! — Велт ловко ухватился за черенок пестика и стал взбираться наверх. Лита терпеливо ждала, оставив бесполезные попытки освободиться самостоятельно.

Сергей смотрел вверх, на Литу, а в глазах рябило и стройная фигура расплывалась в радужных кругах. Землянин хотел только одного — успеть хотя бы дотронуться до любимой. Велт благополучно добрался, извинился перед Литой за возможные неудобства, стал