– Нет, я думал, ты будешь счастлива. Ты хотела выйти замуж, родить ребенка… теперь у тебя это есть. Чего тебе не хватает?

Кристина долго молчит. Потом все же отвечает:

– Знаешь, что меня больше всего злит?

– Кроме всего прочего?

Кристина смотрит на него, и лицо ее становится жестким. Флавио пытается сгладить ситуацию:

– Да ладно, я шучу.

– Что оказалось достаточно прихода Алекса с этой девочкой, чтобы все мы поняли, в каком положении находимся.

Ночь. Энрико спокойно ведет машину. Камилла с улыбкой смотрит на него:

– Слушай, а мне она нравится больше, чем Елена. Она спокойная, выдержанная, воспитанная. Конечно, иногда, когда она говорит, чувствуется, что еще очень молоденькая, но это нормально. По-моему, она станет красивой женщиной. Тебе она нравится?

Энрико улыбается и кладет ей руку на колено.

– Ты мне в семнадцать лет нравилась больше. И сейчас – тоже.

– Ну ладно, скажи правду. Ты на три года старше Алекса. Тебе хотелось бы, чтобы рядом была такая молодая девушка?

– Она красивая и забавная. Но, боюсь, скоро выяснится, что у них разные цели. Очень надеюсь, что она не устанет от Алекса. Мне кажется, он чересчур спокоен…

– Да, ему хорошо, но не похоже, что он придает этой истории очень большое значение… то есть, может быть, он еще думает о Елене…

– Нет, не думаю. Просто при таком раскладе у него руки связаны. Представь себе: утром она в школе, а потом весь день и вечер свободна. А у него – работа, собрания, совещания.

– И все это важнее любви? – Камилла смотрит на него.

Он улыбается. Берет ее руку и подносит к губам.

– Нет. На самом деле нет ничего важнее любви.

Сюзанна не сводит с него взгляда:

– Ну, так ты мне не ответил.

– Я уже сказал: я с ней не знаком, и к тому же она не в моем вкусе.

– Понятно. Но в тот день, когда я встретила тебя у ресторана, ты сказал, что должен был быть рядом с Алексом, потому что ему очень плохо.

– Так оно и было!

– Но если они уже месяц встречаются…

– А я-то откуда знаю? Похоже, ты знаешь больше меня! В тот день ему было очень плохо. Спроси у него сама.

– Я спросила у нее. Она сказала, что все у них прекрасно: любовь и согласие.

– Конечно, а что еще она могла тебе сказать?

– Да, однако в тот день вы обедали в «Панде».

– Да, мы были с Энрико и Алексом.

– Втроем?

– Да.

– И вы потратили столько денег? Я видела чек.

– Мы взяли две бутылки шампанского, мы хотели выпить за Алекса… И потом, любовь моя, я ведь работаю в офисе Алекса юристом и даже ни разу не сделал ему подарка…

Пьетро пытается обнять Сюзанну, но она отодвигается.

– А по-моему, вы были с Ники и ее подружками, как я подозреваю, того же возраста… Вы заставили Алекса. И он к тому же наверняка ей не сказал, что вы все женаты, иначе она бы их с собой не привела… Она не похожа на разрушительницу семей!

– Ну вот, опять явился психолог. Почему бы тебе не устроиться в бюро расследований? Даже в простом дружеском обеде тебе чудятся коварные черные заговоры.

– Рано или поздно я все равно узнаю…

Пьетро снова пытается ее поцеловать. А она, хоть и притворяется сердитой, в конце концов уступает.

– Ну, ты готов? Сейчас я тебе скажу, как, по-моему, все прошло.

Алессандро весело смотрит на Ники:

– Ну скажи – скажи!

– Жене Энрико, Камилле, я понравилась. Она славная женщина, я видела, как она смеялась, когда я что-то рассказывала. Она обращалась со мной почти как с подругой. Ну а Сюзанне, по-моему, я могла бы и понравиться, но она какая-то настороженная. Не то чтобы она не доверяла мне, но, поскольку она хорошо знает Пьетро, какой он хитрый, я представляю для нее опасность. Кристина – совсем другая. Просто аут. Я прекрасно видела: она меня изучает. Даже когда мы вышли покурить, она изучала меня: как я одета, что говорю, соглашаюсь я или нет… то есть ей я не нравлюсь.

– А почему, по-твоему?

– Не знаю. Впрочем, я думаю, что наша возможность воспринимать других зависит от нашего собственного счастья. Понимаешь? Когда ты счастлив, другие люди тебе нравятся и ты даже не замечаешь их недостатки.

Алессандро удивлен:

– Я начинаю волноваться. Кто ты на самом деле?

– Как – кто? Я готовлюсь к экзаменам на аттестат зрелости… Это Ньютон. «Мы карлики на плечах гигантов»[20] и прочая философия Платона…

– Да, однако это самое важное и не стоит это забывать. Ты что, не знаешь? Глобальное не запоминается. Запоминаются мелкие детали.

Звонит телефон Ники. Она достает его из сумки.

– Это Олли, – поясняет она Алессандро. И отвечает: – Только не начинай мне рассказывать о своих приключениях.

Тишина. И вдруг из телефона раздаются рыдания:

– Ники, приезжай быстрее! Дилетта.

– Что – Дилетта?

– Она попала в аварию.

Глава восемьдесят вторая

Алессандро быстро едет по ночному городу. Рядом – Ники. И тысяча звонков по телефону, тысяча вопросов, тысяча почему. Невероятно. Больница Сан-Пьетро. Алессандро проезжает шлагбаум и паркуется. Ники выскакивает из машины и бежит ко входу. В длинном коридоре она видит Олли и Эрику. Подбегает к ним и обнимает.

– Ну! Я ничего не поняла. Как это случилось? Что с ней?

– Один «порше» несся на бешеной скорости по корсо Франча. Она сворачивала после светофора, а этот врезался в нее на полном ходу. Ее машинка опрокинулась и проехала до следующего светофора. От машины ничего не осталось. Но Дилетта жива.

– Но как она? Это серьезно?

– Сломаны рука и нога. И головой стукнулась. В этом вся проблема. Сейчас выясняют, есть ли сотрясение. Ее уже прооперировали. Смотри…

Ондэ подходят к застекленному окну. В холодной комнате, выкрашенной голубой краской, лежит Дилетта: вся перебинтованная, еле умещаясь на маленькой кровати. Она вся опутана проводами: в нее вводят болеутоляющие, витамины и прочие лекарства, чтобы вывести из шока. Рядом – родители Дилетты, они сидят не двигаясь, глядя на нее, не в силах сказать ни слова. Но все же они заметили, что пришла Ники, и кивают ей.

– Но что говорят врачи? – тихонько спрашивает Ники Эрику.

– Ничего конкретно. Сказали только, что вряд ли…

– Что вряд ли?

– Она будет как