Шрифт:
Закладка:
Десять лет длилась эта последняя война с маврами. Маленькое мусульманское гнездо на юге полуострова, Гранадское царство получало удар за ударом от объединенной армии Кастилии и Арагонии. В 1487 году пала Малага, а в конце 1491 года сдалась христианам сама столица, Гранада. В Малаге несколько сот еврейских жителей были взяты в плен испанцами и наравне с пленными маврами были обречены на рабство, но еврейские общины Испании собрали значительную сумму денег, выкупили пленных и отправили их в Тунис и Марокко. Только двенадцать пленников, оказавшихся беглыми марранами, были казнены инквизицией. При сдаче Гранады последний эмир Боабдиль выговорил и для евреев право оставаться в городе наравне с мусульманами, а марранам дозволил в течение месяца удалиться из города и таким образом спастись от суда инквизиции. Но в этот момент решалась участь не одной общины, а всего испанского еврейства. Совершилось то, к чему фатально вел целый век погромов, церковного террора и насильственных крещений: евреи, как позже мавры, должны были стать жертвой религиозного единства Испании. Когда 2 января 1492 года состоялся торжественный въезд Фердинанда и Изабеллы в Гранаду, христианами овладел небывалый энтузиазм. Осуществилась мечта поколений: после 8-вековой борьбы уничтожены последние остатки мусульманской власти на Пиренейском полуострове, утвердилось единое христианское государство, и теперь пришло время для осуществления другой мечты: утверждения единой христианской церкви в стране трех религий. Представители древнейшей религии должны были стать первыми жертвами осуществления национального испанского идеала, древнего идеала вестготов, воскрешенного после многовекового перерыва.
Еще до исхода войны с Гранадой, когда падение Малаги уже предвещало близость победы, испанская королевская чета при участии Торквемады стала готовиться к нанесению решительного удара еврейству. Для подготовки общественного мнения к этому жестокому акту нужно было помимо обычных обвинений против евреев придумать какое-нибудь чрезвычайное обвинение, инсценировать ритуальное преступление, которое оправдало бы преступление государства против евреев. Сделать это было нетрудно при помощи мощного аппарата инквизиции. Летом 1490 г. был арестован в пути один марран, по имени Бенито Гарсия, у которого в дорожной сумке нашли церковную гостию. Его пытали до тех пор, пока он, чтобы избавиться от мучений, не сознался в мнимых преступлениях и назвал своих сообщников, шесть евреев и пять марранов, по списку, поднесенному следователем. Были арестованы оговоренные, и при помощи пыток инквизиторам удалось восстановить картину следующего преступления, изобретенного их же изуверской фантазией. Обвиняемые будто собрались однажды ночью в пещере и там распяли на кресте христианского младенца из города Ла-Гуардиа, выцедили из него кровь и вырвали сердце, а труп где-то похоронили. Через несколько дней те же лица опять собрались в пещере и проделали там разные «чародейства» над сердцем ребенка и над упомянутой гостией, с целью извести инквизиторов и искоренить католическую веру. Все это совершилось будто бы с ведома еврейских общин и имело характер всенародного заговора. Вещественных доказательств не было, никто даже не видел трупа убитого ребенка, но инквизиция обладала искусством вести процессы без улик, изобретая их путем лжесвидетельства и пыток. Только в последнем заседании суда главный обвиняемый Бенито Гарсия взял назад свои вынужденные показания и произнес следующую потрясающую исповедь марранской души:
«Я родился евреем и был окрещен сорок лет тому назад, но недавно я прозрел: христианство показалось мне великой комедией язычества, и я сердцем вернулся к иудейству. Я видел страшные аутодафе инквизиции, наполнившие мое сердце жалостью к жертвам и ненавистью к палачам. Я возненавидел христианство. Да, еврей-выкрест есть антихрист, но еще худший антихрист — инквизитор, а самый большой антихрист — генеральный инквизитор Томас Торквемада. Тайно исповедуя иудейство, я хожу в церковь только в случаях крайней необходимости, не соблюдаю христианских праздников, ем мясо в постные дни, хожу на исповедь к священнику только для виду. Когда я вижу тело Христа (Corpus Christi, т.е. гостию), я плюю на него, ибо эта гостия, которой христиане поклоняются, есть только смесь муки и воды. Зато соблюдаю еврейские законы: отдыхаю в субботу, ем и пью все изготовленное по закону («кошер»), соблюдаю еврейские посты даже в тюрьме, читаю еврейские молитвы. Нынешние свои муки принимаю покорно: я их заслужил, это — наказание за то, что я некогда огорчил отца переходом в христианскую веру, что я водил своих детей в церковь. У меня теперь одно желание: чтобы мои двое сыновей оставили эту проклятую веру и стали евреями. Если выйду из тюрьмы, поеду в Иудею и уговорю других поехать туда».
Этот вопль души не подействовал, конечно, на инквизиторов. Из исповеди Бенито Гарсия они только сделали заключение, что евреи и марраны презирают христианство и, следовательно, способны на те изуверные действия, которые им ставятся в вину. В таком духе объясняли дело христианскому обществу устно и письменно, с церковной кафедры и в книгах. И когда инквизиционное правосудие восторжествовало и в Авиле горели на костре невинные еврейские мученики, возбужденное христианское население города готово было растерзать всю еврейскую общину, которая вынуждена была обратиться с мольбой о защите к королю (начало ноября 1491).
Это было за два месяца до взятия Гранады испанцами. Умы были уже подготовлены к предрешенному акту изгнания евреев. С одной стороны — неисправимое племя «ненавистников Христа», а с другой — победное знамя креста, развевающееся над мавританским куполом Альгамбры в сдавшейся Гранаде. Нужно отблагодарить Бога за дарованную победу и ознаменовать добрым делом торжество христианской Испании. И вот в той же Гранаде, спустя три месяца после ее покорения, Фердинанд и Изабелла подписали следующий «общий эдикт об изгнании евреев из Арагонии и Кастилии» (31 марта 1492 г.)[52]:
«В наших королевствах есть дурные христиане, которые иудействуют (марраны) и отступают от нашей святой католической веры, что объясняется в значительной мере общением евреев с христианами. Желая исправить это зло, мы на кортесах, собравшихся в Толедо в 1480 году, приказали отделить евреев во всех городах и отвести им отдельные места для жительства. Мы также позаботились, чтобы в наших королевствах была учреждена инквизиция, существующая уже двенадцать лет и осудившая многих виновных. Как нам сообщали инквизиторы, удалось выяснить огромный вред, причиняемый христианам общением с евреями, которые стремятся совратить их в свою проклятую веру. Евреи стараются обольстить их (марранов) и их детей, дают им книги для молитвы, сообщают, какие посты
