лучами. Солнце смотрело с сожалением, словно собрало остатки сил для последних всплесков. Они похожи. Оба стары, мудры и уставши. Мысли шамана стелились нехитрым туманом, пока их не прервал крик птицы. Одинокий сокол. Джек встрепенулся. Энди. Парень опять напрягает судьбу, взывая к праотцам. Просто так. Минуя ритуалы и обряды. Он просто кричит, призывая их, и духи слышат его. Капли Дождя живет уже восемьдесят лет, а перед ним столько же жил его отец, а до него дед, и никогда… никогда он не слышал, чтобы духи тоже отвечали просто так. Одинокий сокол плачет о своей судьбе, и шаман видит душу парня. Энди изведал тысячи дорог, пересекал долину мертвых туда и обратно, исходил края всех пропастей. Духи позволили собрать из пыли его душу, снизошли, принимая смертного.

— Ты достоин дара, который получил. Ты смел и дерзок, безумен и храбр. Совет ценит это, ибо помыслы твои чисты. Ты принял испытания, сохранив чистоту души, и потому был достоин получить то, что просил. Мы даем тебе знак, что избрали тебя. Иди. Совет благосклонен к тебе.

Капли Дождя поднялся. Он не верил тому, что слышал. Духи дали парню ответ. Шаман смотрел вслед соколу, пока птица не затерялась в бездонности неба. Энди только что вновь подходил вплотную к смерти, но она опять отвернулась от него.

* Тяжесть любви.

Часть 24. NO. TODAY NO.

24. NO. TODAY NO.*

— Энди, — Дженнифер легко тронула парня за плечо. — Пора, милый. Просыпайся. Сегодня у тебя счастливый день.

— Угу, — мальчишка хоть и оторвался от подушки, но не спешил открывать глаза.

— Ты подумал над моим предложением?

— Каким?

— Переехать ко мне насовсем? Когда ты, наконец, поймешь, что высыпаться раз в неделю — слишком очень недостаточно?

— Джен, мы уже говорили об этом. Если ты так добра ко мне, это не значит, что я должен сесть тебе на шею. Не обижайся.

— Сядь на другое место, — улыбнулась Эдда.

— А ты становишься хулиганкой, — Энди тер глаза, стараясь настроить резкость зрения.

— Ты же сам заставил меня вернуться на тридцать лет назад.

— Скоро я, наверное, пожалею об этом. Ты все время безобразничаешь.

— И даже сейчас? — лукаво поинтересовалась Дженнифер, скользнув под одеяло.

— Что ты делаешь?

— Обычно принято делать по утрам зарядку, я, пожалуй, выберу разрядку. Не думаю, что и ты будешь против.

Энди откинулся назад на подушки. Вставать совсем не хотелось. Однако, сегодняшний день действительно обещал стать счастливым. Ну, даже потому, что начался он с удовольствия. Энди обожал утренний… хотя в последнее время его тело даже не пищало по этому поводу, но тут вдруг откликнулось бурно и с придыханием. Сегодня Тиу, наконец, выпишут из больницы. Это — отличный подарок всем к скорому Рождеству.

— Знаешь что, — вдруг весело сказала Джен, — надеюсь, ты не будешь против, если я поеду с тобой в больницу. У меня есть подарок для Тиу. Я давно купила, потому что верила, что он пригодится.

— Подарок?

— Мне кажется, уже самое время нам познакомиться. Я уже знаю о ней столько, что мне иногда чудится, я знаю ее тысячу лет. Думаю, я уже сама смогу ее узнать, даже, если ты мне не покажешь.

— Ну, я не знаю, — замялся Энди. — Как-то это неожиданно.

— Если дело в том, что ты стесняешься меня, ты скажи. Я пойму.

— Дженни, — мягко произнес парень и улыбнулся. — Я могу делать что угодно, но вот стесняться, думаю, у меня уже никогда не получится. Это чувство из какой-то другой жизни, которую я уже и не вспомню.

— Хочешь, покажу, что я для нее купила?

— Конечно.

Миссис Эдда почти как пятилетняя девчонка шаловливо подпрыгивая, направилась в другую комнату и вскоре вернулась со свертком.

— Я заказала их в резервации. Мне посоветовали знающего человека.

— Ты была в резервации? — Энди не верил тому, что слышал.

— А что, она слишком хороша для меня? — Дженнифер хотелось свести все к шутке.

— Ты — слишком хороша для нее.

— Ладно, опустим степени сравнения. Смотри.

Она извлекла из бумаги настоящие индейские женские зимние мокасины. Высокие сапоги сплошь покрывали узоры из древних символов. Бахрома, перевитая бусинами, в два оборота опоясывала голенища. Мягкие. И такого крошечного размера.

— Что это? — удивился мальчишка, разглядывая стилизованные фигурки.

— Точно не знаю, но какие-то местные духи или боги. Старый скорняк выспросил у меня, для кого я делаю заказ, и пообещал изобразить все необходимое, чтобы оно помогало. Это какая-то индейская молитва или что-то в этом роде.

— Но ведь это стоит целого состояния! ..

— Мне не жаль, если оно сможет работать. Разве Тиа не заслуживает большего? Ты светлеешь, когда рассказываешь про нее. Если бы ты мог себя видеть! У тебя даже глаза меняют цвет!

— Она сама такая светлая, словно сделанная из лунного света. Ты не представляешь, как я соскучился по ее мелодиям. Где бы я сейчас был, не знаю, если бы не ее музыка. Ты обязательно должна услышать. Я попрошу, она сыграет для тебя.

— Так я могу поехать?

— Не знаю, как ответить, чтобы выразить то, как я рад.

— Тогда собирайся, выпьем кофе и поедем. Я распоряжусь, чтобы подали машину. Ты ведь согласишься оставить здесь ненадолго своего мальчика? Мне безумно хочется познакомиться со всеми и посмотреть, как живут настоящие индейцы.

— Не мечтай, не в хогане (1). Только хочу предупредить тебя, у них очень бедный дом. Ты должна быть готова.

— У них богатый дом, раз в нем царит любовь и уважение. Что стоят сокровища, когда нет души? Я точно знаю, уж ты поверь мне.

Тиа напоминала куклу на пружинах. Она не могла дождаться, когда, наконец, все документы будут оформлены, и она сможет вернуться домой. Энди наблюдал за ней и думал, что дом, как бы беден он ни был, остается самым главным местом на земле. У него самого дома не было, он точно это чувствовал. И дом Мартина, и конура в клубе, и особняк Дженнифер — всего лишь гостиницы, и рано или поздно ему придется их покинуть. Все эти люди близки ему и дороги, но он остается одиночкой, гостем в их жизни. Дженни и Тиа болтали, как подружки. Что-то все же есть внутри всех женщин, что они готовы дружить с первой минуты. Парень пытался определить, которая из этих двух, чувствует большее воодушевление, и не мог. Они общались на каком-то более высоком сенсорном уровне, колебаний которого ему не удавалось прочувствовать. Однако, как среднестатистический мужчина он успел сделать логические выкладки и пришел к выводу, что это общение необходимо каждой из них. У Джен нет детей, у Тиу — матери. А что, если… Это было бы великолепно, а пока… пока они заняты друг другом, он сможет улизнуть, чтобы повидать Алекса. У них тоже общение. Только мужское. Ну, почти. Алекс сходит с ума, а Энди так ничего и не чувствует. Хотя их отношения достаточно сильно перекошены в одну сторону, лучше так, чем наоборот. В конце концов, Стив оказался прав и здесь. В долгоиграющей паре, а после Роя у парня это второе по значимости подобие отношений, один точно любит, а второй позволяет себя любить. Энди и позволяет. Ему так проще. Удается скрыть собственные сомнения. К тому же это придает какого-то смысла жизни, и парень давно решил, что в этом, правда где-то глубоко, но есть зерно правды. Чтобы оно прорастало, он уже не хотел. Посеяно, и ладно.

На этом этапе, было бы логично поинтересоваться, что он думает по поводу миссис Эдда. Так же сразу напросился и ответ. Он думает, что их отношения — идеальны. Сбалансированы и обоснованы. Он — лучший мужчина ее жизни, она — лучшая его женщина. Это может продолжаться вечно, потому что не имеет развития и соответственно не создает обременяющих связей. Хотя Дженнифер еще не до конца разобралась в себе, она обязательно поймет, что это чистой воды удовольствие от общения друг с другом, секса и дружбы. Вернее, отличный регулярный дружеский секс. Стоит, наверное, хоть раз попробовать это, чтобы понять, о чем, собственно говоря, идет речь.

— Думал, не дождусь тебя, — прошептал Алекс, прижимая Энди к закрывшейся двери. — Я схожу с ума, когда ты переступаешь порог моей палаты.

— В какую сторону? — ехидно подмигнул парень.

— В любую.

— Стой-стой-стой! Еще пару месяцев назад ты готов был разорвать меня на клочки, потому что…

— Потому что я был дураком!

— Так я не понял, я заставил тебя поумнеть или что?

— Ты убил меня, чтобы