Шрифт:
Закладка:
Кас хотела вновь посмотреть на дверь, но сосредоточилась на Лоренте.
– Когда ты так говоришь, это кажется нелепым.
Лорент улыбнулся краешком рта.
– Ну конечно.
Она вздохнула, изобразив подобие улыбки.
– Ладно. Спасибо, что произнес это вслух.
– Если ты вдруг забыла, разреши напомнить тебе, что мы сами решили отправиться с тобой!
– Я помню.
– А еще, мир и так прекрасно разрушится сам, без твоего участия.
– Звучит цинично, – объявила она ему.
– А разве это не так? Когда я рос, я частенько сталкивался с этим грешным миром.
Кас взяла безжизненную, слабую руку Реи и легонько сжала ее, решив еще раз помолиться Богине Исцеления, но затем она передумала и направилась к Лоренту. Взяв кресло, девушка устроилась напротив него.
– Скажи, все эльфы настолько циничны? – поинтересовалась она.
– Конечно же нет! – Лорент начал тасовать карты привычным и ловким движением. – Только мои родные, с которыми я жил в одном доме. Хотя должен отметить, что даже самые заядлые оптимисты нашего королевства всегда отрицательно относились к остальному миру, простирающемуся за нашими границами. Именно поэтому у нас не принято активно… участвовать в тех безобразиях, что происходят в других местах.
Кас с трудом удержалась от смеха.
Безобразия – это еще мягко сказано.
– Но я покинул родной дом специально, чтобы взглянуть на ужасный мир и составить о нем свое мнение, – объяснил он. – Мне повезло, что я встретил тебя, потому что столкнулся с такими проблемами, на которые даже не рассчитывал.
Кас виновато улыбнулась:
– Прошу прощения.
– Ничего страшного. Думаю, я мог бы прожить свою жизнь намного хуже и потратить ее на менее важные вещи.
– Надеюсь, ты прав!
Лорент сдал ей карты. Кас сначала задумчиво перебирала их в руках, а затем произнесла:
– Мне кажется, довольно сложно разглядеть смысл происходящего, когда находишься в самом центре событий, разве не так?
– Да, – согласился он. – Зато когда все закончится, ты сможешь взглянуть на это по-другому.
Когда все закончится.
В каком-то смысле эти слова стали их мантрой. Они так часто их повторяли, что она уже забыла, кто первым их произнес. Хотя Кас думала, что это был совет, когда-то данный им Асрой.
Любой человек может испытывать страх. Совсем не зазорно чувствовать, что ты оказался в тупике… главное – не останавливаться. Нужно во что бы то ни стало продолжать идти, чтобы узнать, что тебя ждет, когда ты преодолеешь свой страх.
Сунув руку в карман плаща, Кас нащупала знакомый колокольчик, оставшийся от ее подарка Асре. Сжав его покрепче, она сделала глубокий вдох и раскрыла карты.
Она проиграла.
Лорент вновь раздал карты.
И Кас вновь проиграла.
– Ты совершенно не умеешь играть! – сделал вывод Лорент после четвертой победы. – Тебе это еще никто не говорил?
– Конечно же говорили. Ты сам твердишь мне это чаще других!
В ответ Лорент расплылся в улыбке.
– Честность превыше всего!
– Я всегда ценю твою честность.
Он вновь раздал карты. Они продолжили играть, и Кас все время проигрывала. Лорент настаивал на том, что он должен научить ее всем карточным играм, которые он знал, пока они не найдут ту, в которой она сможет выиграть.
Но, увы… его ждала неудача.
Прошло полчаса, Лорент продолжал посмеиваться над тем, что она одинаково ужасно играла во все игры: и в те, где требовалась удача, и в те, где нужна была сноровка.
– Тебе лучше всего взять уроки у Зева, – предложил Лорент. – Он научит тебя жульничать. Пожалуй, это твой последний шанс.
– Я запомню это на случай, если мы с ним когда-нибудь снова начнем разговаривать.
Рассмеявшись, они снова вернулись к игре, продолжая весело болтать и наслаждаться обществом друг друга. Иногда во время их разговора раздавался смех, но он быстро угасал. Да и как могло быть иначе, если Рея до сих пор не очнулась от горячечного бреда?
Сколько бы Кас ни пыталась сосредоточиться на картах в ее руках и успокаивающем голосе Лорента, она не могла побороть в себе желание постоянно проверять, как там ее подруга.
Но затем пришел лекарь и, осмотрев пациентку, сообщил, что жар немного спал. А инфекция, попавшая в раны, наконец начала постепенно проходить. Долгожданные хорошие новости. У друзей создалось ощущение, что в последний раз они слышали что-то более-менее хорошее много недель назад.
Когда лекарь ушел, Кас долго смотрела на кровать Реи, прежде чем снова поднять глаза на Лорента.
– Я ценю твою честность, – начала она, – но мне… нужно, чтобы сейчас ты просто сказал мне, что, когда все это закончится, у нас все будет хорошо.
– Так и будет. Я верю в это!
– Честно?
– Да. Только боюсь, что, пока все не закончится, нам придется пережить сущий ад.
– Я думаю, что мы справимся! – заявила Кас, кивнув, будто пытаясь убедить в этом саму себя, и опустила глаза вниз.
Они оба раскрыли свои карты.
– Я тоже так думаю! – Посмотрев на ее карты, он ехидно улыбнулся: – Кстати, ты опять проиграла.
* * *
Спустя несколько часов Кас стояла перед зеркалом в своей комнате. На ней было зеленое шелковое платье с длинными рукавами и мелким золотым узором, вышитым на верхней части лифа. В представлении Кас именно такое платье можно было носить с короной, так как оно красиво мерцало и изящно спадало вниз с ее плеч.
Она снова и снова наматывала длинные локоны на пальцы, безуспешно пытаясь представить, какая корона могла бы ей подойти.
Кас тяжело вздохнула.
Через час король с королевой ждали ее в своей личной столовой.
Еще один ужин и встреча с Верховными правителями Сандолии, а также несколькими их ключевыми союзниками, прибывшими по их приглашению. Кас заметила, что в этой империи очень любили обсуждать важные вещи за едой. Она не представляла, как у них не застревал кусок в горле, когда они говорили о войне и политике.
Видимо, все дело в том, что у них накопился большой опыт в таких делах.
В принципе, ей неплохо удавалось вынести это испытание: она ела ровно столько, сколько было предписано этикетом, и сдержанно участвовала в разговорах, чтобы не стать посмешищем. Леди Шэйд сидела по правую руку от нее и переводила то, что Кас не понимала. А это было довольно часто. Однако на приеме также было несколько мужчин и женщин – представителей знати с северо-восточного побережья, которые свободно говорили на кетранском и с удовольствием отвели ее в сторонку после официальной беседы и закончившегося ужина.
Вскоре она поняла, что у них сложилось ложное впечатление, что
