Шрифт:
Закладка:
Вначале они являлись ей по ночам, когда она оставалась одна и ей не на что было переключить свое внимание. Она видела кровь на фоне белых камней, да так отчетливо, будто она сама находилась рядом с ними. А в конце она видела одну и ту же картину: меч, покрытый черными перьями.
На третью ночь после битвы с темным чудищем, посланным Богом Грачом, Кас переехала в комнату Нессы, поддавшись на ее уговоры. Магия Нессы не могла прогнать ее видения, но она помогала Кас сохранять спокойствие. А присутствие подруги помогало Нессе справиться с ее собственными ночными кошмарами. В первую очередь связанными с тем, как кеплин тащит ее сквозь Беспросветные дебри, а теперь еще и с новыми воспоминаниями о столкновении с новым монстром, когда она была вынуждена прятаться во дворце и слушать душераздирающие крики и вопли снаружи.
В большинстве случаев Кас еще бодрствовала, когда Несса просыпалась от этих кошмаров. Она была рада утешить ее. У нее всегда лучше получалось убирать тревогу у других, чем у себя.
К шестому дню странные видения Кас стали отравлять ей дни, а не только ночи. Даже с открытыми глазами, без всяких причин, они вдруг возникали из ниоткуда, вызывая у нее дурноту и заставляя отвлечься от дела, на котором она пыталась сосредоточиться.
Кровь на белых камнях.
Тело на земле.
Разрушенная башня.
Вихрь черных перьев, из которого появляется меч.
Иногда между этими видениями мелькали какие-то другие, но эти четыре картины стали постоянными спутниками, доставлявшими ей невыносимые мучения.
Королева Драконов объяснила ей, с каким видом магии это связано. По ее словам, Кас окружали потоки магии Звезды, вследствие чего и возникали эти видения. Королева дала Кас доступ к бесчисленным книгам, связанным с Богиней Звезды и ее силой ясновидения, в надежде, что с ее помощью Кас сможет овладеть этим даром.
Однако данная магия была совсем не похожа на магию Грозы, которую Кас смогла каким-то образом освоить еще до своего визита к Нефеле. Магия Звезды была совершенно непредсказуемой. Она делала ее слабой, а не сильной. Кроме того, она вселяла в нее такую тревогу, что она вовсе не желала ее осваивать.
Напротив, ей хотелось поскорее избавиться от нее.
На рассвете шестого дня Кас пришла в комнату, где спала Рея. Она твердо решила не думать о будущем и о видениях и сосредоточиться на проблемах, стоявших перед ней в тот момент. В частности, о ранах, полученных Реей в бою с ночным вантом.
Тот ужасный момент до сих пор стоял у нее перед глазами: как Рея согнулась, когда по ней прошлись когти ванта, а затем ее тело взмыло вверх и упало на землю. Раны были очень глубокими и шли вниз по спине. При этом заживали гораздо хуже, чем все ожидали. Несмотря на лечение самыми лучшими лекарями из дворца, в последние дни в раны попала инфекция, и теперь Рею все время лихорадило. Вчера она большую часть дня провела в забытьи и лихорадочном бреду.
Поднимаясь по ступеням в покои, где лежала Рея, Кас возносила молитвы Наму – средней Богине Здоровья и Исцеления. У Реи на подоконнике когда-то стояла вырезанная из дерева статуэтка этой богини, и Кас хорошо помнила, как она молилась ей на восходе. Ее светящийся силуэт на фоне окна, и как она встречала новый день, стоя на коленях лицом к этой богине и встающему солнцу.
Внезапно Кас вспомнила, что уже много лет не видела, чтобы Рея молилась.
А теперь эта статуэтка наверняка сгорела, превратившись в горстку пепла со всеми остальными вещами, оставшимися внутри их бывшего жилища.
У самой Кас никогда не было привычки молиться, даже перед тем, как она на своем опыте убедилась в том, какими грубыми и испорченными могут быть некоторые боги и богини. Но в тот момент она была на грани отчаяния и решила, что стоит попробовать.
Однако, по всей видимости, Богиня Исцеления была не в настроении ей помогать, поскольку, дойдя до комнаты Реи, Кас увидела, что ее состояние не изменилось.
Зев и Лорент также находились возле нее вместе с Серебряной Лапкой. Лорент удобно расположился в кресле в углу. Лисица свернулась клубком у хозяйки в ногах и не сводила с нее сверкающих глаз, время от времени поскуливая, когда Рея начинала тяжело и прерывисто дышать.
Возле кровати были свалены одеяла и подушки, а значит, Зев вновь провел ночь рядом с сестрой.
А сейчас он стоял у окна, прижавшись лбом к стеклу. Создавалось ощущение, что он вот-вот уснет стоя, но стоило ему увидеть Кас, как он выпрямился, пробормотал что-то про завтрак и быстро испарился.
Лорент был более любезен: он поприветствовал Кас и оставался с ней все время, пока она дежурила у постели Реи, развлекая себя сандолийской карточной игрой, которой его обучил один из слуг. Каждый раз, когда взгляд девушки падал на Лорента, она не могла сдержать улыбку – только он мог спокойно играть в карты в любой обстановке.
Кас бросила взгляд на дверь, гадая, когда вернется Зев и смогут ли они когда-нибудь спокойно общаться.
– И долго вы с ним планируете играть в молчанку? – внезапно спросил Лорент.
Неужели по ее лицу так легко прочесть, о чем она думает?
– Что скажешь? – повторил Лорент.
– Пока что наш рекорд составляет две с половиной недели.
Лорент засмеялся и покачал головой.
Кас перевела взгляд на неподвижно лежащую Рею.
– Он считает, что это я во всем виновата, да?
Лорент перестал тасовать карты, лежащие перед ним на диване.
– Отчасти он прав, – добавила Кас.
– Ничего подобного! – ответил Лорент и вернулся к игре.
Какие-то карты он перевернул, какие-то передвинул, а затем записал что-то на лежащем рядом листе. Судя по довольной ухмылке, на этот раз он выиграл. После чего вновь собрал все карты и перетасовал колоду.
– Зев сам понимает, что не прав, – продолжил он. – Но ему главное – свалить на кого-то вину за то, что он чувствует. Он волнуется за сестру, злится на то, что мы потеряли, и на то, что от нас требуется, на всю неопределенность сложившейся ситуации… на самом деле мы все на это злимся.
– Но ведь ты не винишь меня за это?
– Ты хочешь узнать, думаю ли я, что надвигающаяся война в
