Шрифт:
Закладка:
Двадцать вторая
Киллиан
– Сэр, у вас посетитель.
Я не стал отрывать взгляд от монитора, набирая своей команде юристов сообщение по вопросу «Зеленой жизни».
– У тебя есть глаза, Серена?
– София, – мягко поправила она, будто эта ошибка была на ее совести. – Есть, сэр.
– Тогда советую тебе воспользоваться ими и заглянуть в мой ежедневник. Он не просто так широко открыт. Я не принимаю посетителей в это время.
Она так и стояла у меня на пороге, гадая, как подступиться к своему боссу. Порой мне казалось, что проходящие адаптацию новые личные помощники – само воплощение ада. Софии нужно было все разжевывать и класть в рот, и единственный положительный момент заключался в том, что, в отличие от мисс Брандт, она не была первоклассной стервой, похожей на полурасплавившуюся Барби.
– Это ваша жена. – Она вся съежилась, готовясь к словесной порке.
Я подавил желание поднять взгляд от ноутбука и украдкой глянуть на Цветочницу через стеклянные двери.
Велеть Софии, чтобы впустила ее.
Из этого ни выйдет ничего хорошего.
Она наверняка пришла устроить мне допрос с пристрастием за то, что угрожал ее бывшему мужу пистолетом. А может, она наконец осознала, какой я никчемный, и решила помочь Эндрю с иском. Дать показания.
Моя жена знала мою тайну.
Сэм рассказал мне о ее небольшом дельце в доме Эндрю Эрроусмита, как только ступил за порог моего врага. Я знал, что Персефона видела записи.
Она не имела права.
Не имела права лезть в мои дела. Не имела права раскрывать то, что я хотел сохранить в секрете. Не имела права сдирать с меня слои, которые я отказывался сбрасывать, когда она пыталась сделать это по-хорошему.
– Выгони ее, – велел я, не отводя взгляда от экрана.
– Боюсь, она не может и не станет этого делать. А еще не говори с ней в подобном тоне. Она твоя помощница, а не прислуга, – донесся хриплый, мелодичный голос с порога. На сей раз я поднял взгляд.
На пороге стояла Цветочница. На ней было веселое платьице и суровый взгляд. Я хотел избавить ее и от одного, и от другого.
– Ты уволил мисс Брандт. – Персефона закрыла дверь перед Софией и вошла в мой кабинет. – Почему?
– Это не твое дело. – Я захлопнул ноутбук.
– Попробуй еще раз. – Она скрестила руки на груди.
– Потому что ты ее терпеть не могла, – выпалил я, испытывая отвращение к самому себе.
Она улыбнулась.
Внутри промелькнуло отчаяние.
О, как низко пали великие.
Я встал, собирая документы со стола, чтобы не дать предательскому взгляду устремиться в ее сторону. Смотреть на мою жену было все равно что смотреть на солнце. Эйфорическая, ослепляющая мысль о том, что ты одновременно бессмертен и жалко человечен, вцепилась в горло.
– Полагаю, ты пришла, потому что твой бывший муж снова тебя бросил. А я утешительный приз? – Я сунул документы в портфель, испытывая непреодолимое желание уйти куда-нибудь – куда угодно, – лишь бы быть подальше от этой женщины.
Давление, возвещавшее о близящемся приступе, сдавило грудину. Каждый раз, когда она оказывалась рядом, мне приходилось восстанавливать контроль.
– Ты знал, что он приехал в город? – Ее синие глаза внимательно следили за мной.
– По твоим камерам наблюдения, – заметил я на случай, если она собиралась обвинить меня в том, что приставил к ней еще больше детективов.
Персефона подошла ближе.
– Я выгнала его в тот же вечер, когда он объявился. Ты бы знал об этом, если бы удосужился отвечать на мои звонки или потрудился уделить мне время, когда я пыталась встретиться с тобой в твоем доме.
Твоем доме.
Конечно, это был мой дом.
С чего ему быть нашим? Я вытащил ее из стерильной квартиры, в которую сам и посадил, поселил в одной из гостевых комнат и ожидал… чего? Что она привяжется к этому дому?
– Хочешь получить награду за то, что осталась верна? – Я вскинул бровь.
Она остановилась прямо передо мной. Повсюду в кабинете витал ее запах, наводняя мои чувства, и мне захотелось схватить ее за плечи и встряхнуть. Выгнать вон, поцеловать, трахнуть, наорать на нее. Но все эти варианты демонстрировали как проявление эмоций, так и полное отсутствие контроля.
– Сэм ведь тебе рассказал? – Персефона склонила голову, изучая меня взглядом. Она говорила про ноутбук Эрроусмита. Про записи, которые наверняка посмотрела.
– Он зависит от меня финансово.
– Как и все остальные в городе.
– Включая тебя, так что окажи себе услугу и перестань совать нос в мои дела, пока я не перекрыл денежные потоки.
– Мы оба знаем, что я здесь не ради денег. А теперь я хочу поговорить о том, что узнала, – осторожно перебила она.
– Нет, – безразлично бросил я. – Ты не имела права.
– Не имела права? – Она издала печальный смешок. – Я твоя жена, Килл. Неважно, принимаешь ты это или нет. Я хотела тебе помочь. Поэтому и решила начать работать на Эндрю. Чтобы выудить информацию. Заглянуть в его самое сокровенное место. Я знала, что от этого дела зависит очень многое, а ты попытаешься мне помешать, потому что слишком высокомерен, чтобы признать, что нуждаешься в моей помощи.
– Твоя задача состоит не в том, чтобы меня спасать.
– Почему? – Она уперла руку в бок. – Почему это спасать тебя не моя задача? Я уже сбилась со счета, сколько раз ты спасал меня. Ты спас меня от Бирна и Камински, от лошади, от ядовитого цветка, от моего бывшего мужа. Список можно продолжать. Почему ты можешь жертвовать собственной жизнью ради всего мира, ставить потребности своего отца превыше собственных, пройти сквозь огонь ради дорогих тебе людей, а я не могу оказать тебе одну-единственную услугу?
– Потому что этим ты ничего не добилась! – прокричал я ей в лицо, оскалив зубы. – Ты просто маленькая симпатичная дурочка. Записи, которые ты нашла, в суде не пройдут. Они не являются законным доказательством. Они были украдены, скорее всего, даже нечеткие, и на них не видно его лица. Ты старалась напрасно.
Отчаяние от того, что она видела меня в моем худшем проявлении, причем безо всякой причины, сводило меня с ума. Я схватил жену за руки.
– Единственное, чего ты добилась своей мелкой выходкой, так это оставила еще одну трехметровую пробоину в нашем браке, который, к слову, был худшей ошибкой в моей жизни.
Слова вырвались прежде, чем я успел их остановить. Я слышал о
