–Их мы возьмем под стражу. Да, их-то мы найдем.– Герцог резко встал и обошел кресло.– Но через два дня мы должны короновать мальчика, который не годится в короли… Однако король нужен. Когда Гастингс… умер… народ высыпал на улицы с оружием в руках… люди решили, мы возвращаемся к династическим войнам.

Он подошел к окну и глянул на то место, где убили Гастингса. Снаружи падали тяжелые хлопья снега.

–Ой,– сказал Ричард.– Любовница Гастингса… она по-прежнему в каземате. Нет предела числу людей, безвинно пострадавших в этой истории.– Он обернулся и тряхнул головой, сильно ссутулив плечи.– Что нам делать с мальчиками?

–Знает ли их мать?– спросила Цинтия.

–Нет.

Дими сказал:

–Есть ли у вас способ с ней связаться без Гастингса иМанчини?

–О, мы нашли ее убежище.– Ричард глянул на Димитрия.– Оно было вовсе не в пантеоне. Они сидели в подвале старого дома Уорика – явно не то место, куда я заглянул бы первым делом. Мастер Манчини повел нас по ложному следу.

Дими кивнул, злясь и немного досадуя. Тут он вспомнил, как видел двух Манчини прямо перед тем, как след остыл.

–Извините, сэр, но мне подумалось… что, если Манчини шел на встречу, но не с королевой?

Ричард задумался.

–Ты хочешь разделаться сБекингемом, да, брат?

–Да, милорд.

Дверь открылась. Вошла женщина с ребенком, за ней мужчина. Это был Джеймс Тирелл.

–Анни!– воскликнул Ричард и обнял жену, а его сын удивленно поднял взгляд.

Заметив, что Цинтия с легкой тревогой смотрит на Анну, Дими отвел глаза.

Ричард разомкнул объятия. Если он и смутился, то лишь самую малость.

–Тирелл, я собирался вас упрекнуть за несвоевременный приезд, но, вы как всегда, подгадали совершенно точно.– Он опустился на колени.– А вы как поживаете, милорд Миддлгем?

Димитрий глянул на Тирелла и удивился; тот еще никогда не выглядел настолько смущенным. Дими знал, что у сэра Джеймса есть жена и сыновья. Уж конечно, его не могла сконфузить такая семейная сцена. Может быть, он всего лишь скучает по родным.

Ричард поднял взгляд.

–Просто так разделаться сБекингемом не удастся. Он по-прежнему герцог и занимает все те должности, которые мы чересчур поспешно ему пожаловали. Его должен судить королевский суд.

–Понимаю, ваша светлость,– ответил Димитрий.– А колдун…

–Я еще не закончил сГарри Стаффордом. Нет ничего бессмысленнее приговора, вынесенного в отсутствие обвиняемого. Разыщите его, капитан, и доставьте сюда. Понимаю, вы хотите другого, но пока это все, что я могу вам дать. Что до колдуна, его титулы не защищают, но он не стоит жизни того, на кого падет проклятие.

Эдвард Миддлгемский сказал отцу:

–Мама обещала, что мы увидим коронацию. Когда это будет, отец?

Ричард глянул на Анну. Под его взглядом выражение неведения на ее лице сменилось тревогой.

Герцог похлопал сына по плечу.

–Скоро, Эдвард.– Он встал с колен.– Тирелл, отвезите моих жену и сына к герцогине. Они остановятся у нее.

–Что-то случилось, Ричард?– взволнованно спросила Анни.

–Ты же не против пожить с матушкой? Вроде бы ты никогда против этого не возражала, и ты знаешь, как Эдвард любит ее книжки с картинками.– Ричард помолчал и добавил:– У короля простуда. Доктор,– он указал на Цинтию,– говорит, что все будет хорошо. Однако болезнь очень заразна, и герцог Йоркский уже заболел.

Анна глянула на Цинтию. Та неловко сидела на стуле, зажав между коленями трость с нефритовым набалдашником. Если что-то между женщинами и произошло, Дими этого различить не сумел.

Анна сказала:

–Хорошо, дорогой, мы едем туда. Попрощайся, Эдвард, и сэр Джеймс отвезет нас к бабушке.

Дими видел, что она не поверила мужу, и подумал, что тоже не поверил бы. Ричард просто не умел лгать; весь опыт Дими позволял сказать это с уверенностью.

Эдвард важно отвесил поклон и сказал:

–Доброго дня вам, миледи и джентльмены, и вам, мой благородный отец.

Когда они вышли, Ричард проговорил:

–А теперь…

Он поднял руку, нащупал на локте место, из которого вЙорке пустил кровь.

–А теперь мы начнем нарушать присягу.

Последние еловые ветки осыпались с изображения Януса на пол крохотной молельни. Сейчас, накануне коронации, приношения несли даже мелким полузабытым божкам, но сюда никто не заглядывал.

Если не считать того, что на одной зеркальной стене пыли не было совсем.

–Эту,– сказал Дими.– Вы, двое, нас прикроете.

Он шагнул в сторону. Два его арбалетчика, встав у противоположной стены, прицелились в зеркальную панель. Два копейщика выбили стекло древками копий.

За панелью оказался коридор, по которому можно было идти пригнувшись. В дальнем конце коридора маячил свет.

В молельне раздался приглушенный взрыв и звон бьющегося стекла. Один арбалетчик вскрикнул и выронил оружие, стрела сорвалась с тетивы, лязгнула пружина. Он упал, согнувшись пополам. В копчике у него зияла алая дыра. Взведенный пистоль, установленный в стене за зеркалом, пробил его выстрелом в упор.

–Сэр, здесь еще такие есть?– спросил один из копейщиков.

–Возможно,– ответил Дими и, вытащив меч, шагнул в разбитую панель.

Туннель вывел его в круглое помещение, больше первого, завешанное алым бархатом и белым шелком. На стене между двумя алыми занавесями и двумя пылающими серебряными светильниками располагалось то, что Дими сперва принял за дверь, но это оказалось зеркало в раме наподобие дверной. Притолоку и косяки покрывала сложная резьба в форме узлов.

Посреди комнаты металлически поблескивал белый круг с двумя сплетенными драконами, светлым и темным.

–Ладно,– сказал Дими, впуская воинов в комнату.– Разнесите здесь все.

–Нет надобности,– произнес голос, и герцог Бекингем выступил из-за алого занавеса. Он был в халате красного китайского шелка на голое тело (халат был украшен вышитым драконом, так что на одно плечо заходила голова, на другое – хвост) и держал в левой руке зажженную красную свечу.

–Нет, я не колдун,– сказал Бекингем почти добродушно.– Однако вы удивитесь, сколько помощи им нужно порой для создания своих эффектов… И не все эти эффекты мелкие.

Он провел пальцами ноги по краю диска в полу.

–Мортон здесь?– спросил Дими.

–Нет. Думаю, он у себя дома вХолборне. Дома хорошо. Дома тепло и дома сухо.– Бекингем повысил голос:– К дому сердце, как магнит, повернулось, путь открыт, вокруг света на ветру, дома буду я к утру.

Дими приготовился крикнуть копейщику, чтобы тот разбил зеркало.