Нужно трогаться. Я поднял пламя на пару лонов вверх и отправил его со скоростью бега вниз по течению.

— Побежали! — с задором объявил я, после чего все участники обряда бросились по бетонному проходу вслед за волшебным шаром. Это чувство любят все. Пусть и ненадолго искусственный энергетический шар стал настоящим огнем надежды — у всех ребят на лице нескрываемая радость, жизнь. Вот каким образом ненастоящее пламя способно согревать.

Чтобы не играть с ним чересчур долго, лонов через сто пятьдесят я резко утопил шар в воде.

— Что случилось, почему оно утонуло? — с разочарованием издалось за спиной.

Да, прием грязный, но нужно выяснить правду…

— Ребята, похоже наш огонь был недостаточно силен. Такое может произойти, только если вы не рассказали всю историю до конца, что думаете? Почему вы считаете, Дая прячется где-то здесь?

Представленные лица тонко намекали, что ответ и вправду граничит с фантазией.

— Ммм… она сама сказала нам… — тихо прошептал Ари.

— Но мы не сумасшедшие и это не галлуцинация, и не расстройства и не как это там! Эмм…в общем, мы можем ее слышать… иногда… — сразу начал объяснять Фоли, но также не успел договорить.

— Они ушли вместе, Дая и мистер Линс. Она обещала отвести его к страшному дядьке. Но мистер Линс вернулся, а Дая нет. Взрослые сказали, что он заболел. А нам не верят. К тому же они не нашли никого на станции, ведь она большая. Дая прячется здесь, только… — Кук многозначительно обвел окружение взглядом недоверия, словно сомневаясь в собственных словах, — может вам нужно попробовать еще раз с огнем.

— Погодите-ка, кто такой мистер Линс? — сразу же подхватил я новый факт.

— Ученый из другого большого города. Он искал злого дядьку у нас, а на самом деле тот живет на станции дальше, в глубину. Дая жалела мистера Линса с самого начала, поэтому согласилась сходить туда, — пояснил паренек. — Мы тоже думали там поискать, но раз она сказала ждать здесь….

— А что за злой дядька? — задумчиво произнес я, переваривая информацию.

— Он живет в средней башне, хотя все думают, что в нашем узле или в большом городе. Но мы видели его на станции.

— Злой значит? — поднял я вопросительно правую бровь.

— Все так говорят. Он похищает людей, хотя больше нам никто не попадался. Может быть, это из-за его костюма? — сомнительно произнес Кук.

— Хорошо. А что вы знаете об этом месте?

— Эта вода грязная, стекает сюда по трубам с большого города. Здесь всегда так пахло, но иногда можно найти интересные гаджеты, а еще вечером красивое небо, — Ари указала пальцем в алую даль горизонта.

— «Небо и вправду красивое», — подумал я, — «но душу это совсем не греет. Наверное, потому что я не на пляже в Малибу?»

— Дая очень любит сюда приходить. Она говорит, что вся эта река живая, а все эти штуки вовсе не мусор, а частички людей.

— Частички людей, хем, — глаза невольно повернулись к воде, отдающей этим очаровательным канализационным оттенком. Что ж, должно быть, так и выглядят частички людей с грязного города. Оглядевшись вокруг, я понял, что канал расширился, а на дне по-прежнему была куча всякого «мусора». Надо попробовать поискать энергию девочки — несмотря на серую обстановку, может быть, слившись со средой что-нибудь удастся разглядеть.

— Ребята, я попробую поискать ее моим способом, но это займет какое-то время. Идите домой пока — уже довольно поздно.

Одним движением я прыгнул в воду, лонах в двадцати от бетонного прохода, на котором мы стояли, примерно на середину канала, и сел на дно. Вода в этом месте доставала до уровня пояса.

От чего так холодно: от воды или от отчаяния, пропитывавшего пространство вокруг? Я взглянул на детей в последний раз, они и не собирались уходить, судя по всему. — «Только не сидите тут долго», — мысленно попросил я, а затем закрыл глаза, вцепился руками в дно и начал погружаться в серую энергетику. Несмотря на хороший опыт подобных экспериментов, с уверенностью могу сказать, так глубоко сознание никогда раньше не ныряло.

Вижу знакомую игровую площадку, слышу голоса гуляющих на свежем воздухе детей. Похоже меня перенесло в прошлое. Прошлое, пропитанное теплом и абсолютно противоположной станции атмосферой. Контраст настолько велик, что холод испаряется, руки перестают дрожать. Я дома. Или это не я?

Ари сидит под деревом, внимательно наблюдая за разговором двоих. Она не уверена в том, как следует поступить, поэтому пусть решают остальные. Фоли тоже здесь. Он следует по земле за еще одной девочкой, пытаясь ее в чем-то убедить. Эту малышку я раньше не встречал. Светло-голубые потрепанные волосы весело развиваются на ветру, пока юная эквилибристка, расставив руки в стороны, идет по невысокой ограде. В отличие от своих друзей, ее ничего не беспокоит. Она знает точно, как им следует поступить. Может быть, именно поэтому ее поток имеет невероятную силу и абсолютную чистоту, заставляющую блекнуть даже энергию других детей. Действительно, сколько жизни протекает через откровенно маленький сосуд. По моим ощущениям она лишь слегка проигрывает Эл. Правда, сверкающих красок, украшающих веселую чудачку, куда больше, чем у скромной биороида. О чем же они болтают?

— Пожалуйста-пожалуйста, давай еще раз сходим, — совершенно искренне просил Фоли, следуя за ловящей равновесие девчонкой.

— А я тебе еще раз говорю, что надо дождаться Кука, — непринужденно ответила она, делая очередной шаг вперед.

— Но ведь он согласился пойти. Сказал, что потерпит. Мы еще столько всего не видели! — никак не хотел сдаваться паренек. Куда бы ни стремились попасть дети, место наверняка необыкновенно интересное. — Представь, как будет весело!

— Не будет, — очень просто ответила та, — ты помнишь, как мы в последний раз играли в «Галактику», когда тебе больно было глотать. Весь вечер звездные фишки доставались только тебе. Но разве ты смеялся?

— Неет, — вяло протянул Фоли. Плохие воспоминания тут же заставили парня приуныть.

А веселая артистка добралась наконец до края, а затем с довольным видом спрыгнула на землю, чтобы поклониться не присутствующим зрителям. — Фоолиии, если в группе есть человек, которому плохо, это уже не настоящее веселье, понимаешь? Пускай доктор посмотрит нашего командира, а потом уже решим. К тому же только он умеет вести, — улыбнулась она, схватив друга за плечи и начав трясти им, словно пытаясь вытащить истину наружу.

— П-п-п-п-п-о-о-о-о-н-н-н-я-я-я-я-л-л-л-л, — простучал зубами невольно засмеявшийся паренек.

— Мариана, Далия, Фолин! А ну-ка бегом есть. Сколько мне еще вас звать? — сердитая голова воспитателя,