и он их сразу исполнял на гитаре. Он возобновил отношения с парнями из «Кактус роуд» и частенько делился с ними новыми мелодиями, которыми в последнее время просто фонтанировал. Может быть, у него получится даже что-то продать.

Его пара рук оказалась незаменимой, когда требовалось что-то построить или отремонтировать на ферме. Бакстер многому научился у местных зодчих. Возводя мельницу, они вместе создавали произведение искусства. Если все пойдет по плану, к следующему лету она будет готова и новый урожай Альма сможет перемалывать на собственной мельнице. Для Бакстера стало полной неожиданностью, что он снова полюбил стройку, совсем как в юности. Поэтому идея вернуться в строительный бизнес уже не казалась такой пугающей.

Сегодня заканчивался сбор урожая. Стол ломился от бутылок свежего масла и тарелок со всевозможными закусками: сыровяленым мясом, ensala-dilla rusa [39], сыром «Манчего», оливками и крупным соленым миндалем. В ведерках со льдом охлаждались четыре уже почти пустые бутылки игристого вина. Брат Эстер, стоя у двух огромных сковородок, занимался приготовлением fideuá de mariscos ‒ блюда, очень похожего на паэлью, в котором вместо риса использовали вермишель. От одного вида лангустов, мидий и моллюсков, искусно уложенных сверху вместе с ломтиками лимона, текли слюнки. Запах морепродуктов чудесно сочетался с ароматами осеннего воздуха.

Мия и Диего сидели за шахматной доской друг против друга. Прическу девочки украшал розовый бант в горошек. Как же она повзрослела! Под чутким руководством дона Диего Мия улучшила навыки игры в шахматы и иногда даже выигрывала у него партию-другую. В испанском Мия тоже поднаторела, и теперь за шахматной доской они могли болтать часами. Эстер сидела рядом с Мией и подбадривала ее улыбкой, такой же теплой, как испанское солнце. На земле справа от стола Пако воспитывал ударами лап нового щенка Мии – водолаза по имени Лила.

Булочник Альберто сидел рядом с Бакстером, который держал в руках гитару. Последнее время они много времени проводили вдвоем, музицируя. И хотя в изучении испанского успехи Бакстера были не такими впечатляющими, как у Мии, его словарного запаса хватало, чтобы мечтать вслух и строить с Альберто планы создания новой группы.

– Пап, – окликнула его Мия как раз в тот момент, когда они с Альберто решали, что будут играть дальше. – Давай фламенко.

– Не уверен, что получится, солнышко.

– Creo que estás listo. – Получится.

Второй раз просить его не пришлось. Бакстер развернулся к Альберто, тот уже все понял и начал хлопать в ладоши. Сосредоточившись на ритме, который задавал булочник, Бакстер начал играть большим пальцем, используя технику «пульгар» для извлечения мелодической линии. Он постучал безымянным пальцем по корпусу гитары и заиграл перебором компасы фламенко, которые ему удавались особенно хорошо.

Альма присоединилась к Альберто и тоже начала хлопать. Они оба безошибочно отбивали ритм, чувство которого было у испанцев в крови. Вскоре вся семья вскочила на ноги, танцуя и хлопая в ладоши под звуки фламенко. Когда-то Бакстер гастролировал по всему миру, ему не раз приходилось выступать перед толпами людей, но никакая публика не могла сравниться с друзьями и семьей, которые его сейчас окружали.

Мия танцевала рядом с бабушкой, и когда она поглядывала на отца, в ее взгляде Бакстер не видел ничего, кроме безграничной любви. Сердце Бакстера наполнилось предчувствием чуда. Он еще не до конца осознал, какого именно, но за хвост он его держал уже очень крепко.

Когда гости ушли, они сели в две машины и поехали на кладбище. Был еще один человек, с которым им хотелось разделить праздник, посвященный окончанию сбора урожая. Они прошли мимо могил, усыпанных листьями цвета пекана, бананов и граната. Мия сидела на плечах у Рудольфо, Бакстер с Альмой шли, держась за руки, а Эстер передвигалась, оперевшись на руку Диего. Они были замечательной парой. «Как жаль, – подумал Бакстер, – что нельзя прожить жизнь заново и провести ее всю рядом с любимым человеком». Но в любом случае они должны благодарить судьбу за то время, которое им отпущено прожить вместе, точно так же, как Бакстер считал даром небес каждую минуту, проведенную с Софией.

Вдали над деревьями возвышалась колокольня. Воздух полнился лиловым свечением. Прохлада будоражила, заставляла выпрямить спину и заряжала энергией. Многие надгробия украшали букеты свежих цветов, и несмотря на то, что уже темнело, на кладбище были люди и звучали слова молитвы и прощания.

Могила Софии находилась в двух рядах от могилы дона Хорхе. Бакстер и Мия приняли, как им казалось, самое правильное решение – они привезли урну с прахом на землю, которая была ей по-настоящему родной и с которой она была связана узами крови.

Дон Диего положил на могилу букет осенних цветов, что они с Мией нарвали на лугу рядом с домом. Затем поцеловал свою руку и коснулся ею надгробного камня, прошептав слова, которые никто, кроме него самого и его дочери, услышать не мог.

Когда Диего отошел от могилы и обнял Эстер за талию, Мия обратилась к Бакстеру:

– Ты знаешь, что я поняла?

– Что? – Он притянул дочь к себе.

– Я думаю, мама очень счастлива на небесах. И она ждала, когда мы тоже найдем свое счастье.

Бакстер посмотрел на дочь мокрыми от слез глазами.

– Просто удивительно, что поиски заняли столько времени, правда? Юная леди, ты у меня просто философ. Да, она ждала, когда мы наконец тоже обретем счастье.

Мия повернулась к надгробию.

– Мамочка, мы с папой по тебе очень скучаем. Но, пожалуйста, знай, что мы счастливы. Не беспокойся о нас. – Она прикрыла ладонью рот и шепотом добавила: – Он в хороших руках.

Улыбаясь, Бакстер посмотрел на могилу, не чувствуя при этом, что его душа рвется на части. Боль никуда не делась, она останется в сердце навсегда, но он научился видеть в ней напоминание о том, что надо жить дальше. С этим настроением он сказал Мии:

– Иди в оливку, радость моя.

Все засмеялись над шуткой, и Бакстер испытал чувство гордости.

– Иди в оливку? Серьезно? – Мия повернулась к Альме. – Ты слышала?

– Что нам остается? Только смириться. Работы тут – непочатый край, – ответила Альма.

– И ведь не поспоришь. – Мия укоризненно покачала головой и картинно закатила глаза.

Одной рукой Бакстер обнял Мию, а второй притянул к себе Альму. Альма жестом пригласила Рудольфо, Эстер и Диего присоединиться к ним. Они охотно откликнулись. Никогда еще не ощущал Бакстер такой полноты жизни, как в это мгновение. Раньше он и в мыслях не допускал, что подобное возможно.

– Идите вы все в оливку. – Бакстер больше не пытался прятать свои истинные чувства