Я остановился. Но не потому, что поверил императору — просто удар молнии с такой короткой дистанции был запредельно опасным. Мы и так подошли слишком близко для Айнура, с его больной рукой.

— Не слушай Страшноликого, он врёт! — буркнул Нишай. — Он всегда врёт. За все эти годы — ни слова правды! Он кидал нам свои слова и брал их обратно! Он обещал долину Эрлу то мне, то терию Вердену, ожидая, пока мы убьём друг друга из ненависти! Он пролживел насквозь, прогнил, как бараньи кишки!

— Тебе место в аду, страшномордый! — Я всё оглаживал рукоять своего второго меча, примериваясь к нему. Потом шепнул: — Айнур, Вигра! Два шага назад! Заходите с боков, пока я отвлекаю его разговором.

— Смирись! — верещал император. — Как бы ты ни был силён — ты не сможешь сражаться с самим Эрликом! Убери этот проклятый свет, иначе все мы погибнем!

— Чё-то ты поздно зашевелился, — усмехнулся я, видя, что Вигра сделал уже пару шагов влево. — Раньше надо было думать. Зачем ты полез в долину Эрлу и убил правителя Юри?

— Какая разница, что было в прошлом⁈ — удивился император. — Забудь, что было. Я отдам долину тебе. Только убери свой свет — он слишком опасен для этих гор! Бездна и свет не могут сойтись, чтобы не уничтожить мир! Клянусь, я передам тебе власть, как хотел передать Нордаю!

Вигра сделал уже четыре шага, Айнур три. Я улыбнулся, и император увидел свой проигрыш у меня на лице.

— Камай! — выкрикнул он! — Торжествуй! Я сдаюсь! Я отдам тебе всё! Вайгу, Белую гору! Бери всё!

— Разум покинул его! — воскликнул Нишай.

А Вигра, подобравшийся к колдунам-демонам на расстояние броска — коротко оглянулся, ожидая команды к атаке.

Я открыл рот и…

— Не-е-ет!!!

Крик нёсся от перевала.

Черная фигурка возникла у огненной стены. Полыхнул драконий меч, взрезая огонь. Знакомая такая фигурка…

Уцелел, щенок, не погиб. Ах ты ж, зараза…

Айнур и Вигра остановились. Император замер с открытым ртом.

— Это я! Я — наследник! — орал Нордай, врубаясь в перевал с яростью сумасшедшего. — Я открою дорогу в прекрасный город! Перевал покорится мне!

Огонь перевала сменился снежными вихрями, перемежаемыми языками пламени. А потом между ними появился чёрный провал, и из него дохнуло болотным смрадом!

Призрак Эрлика захихикал и стал наливаться плотью.

— Он впускает Эрлика! — крикнул Нишай. — Шудур был прав! Драконий меч открывает перевал! Но не в сказочный город, а в бездну!

Длинные волчьи тени перечеркнули огонь, и у перевала завязалась схватка Нордая с дикими волками.

А Эрлик всё рос. И четверо колдунов уже превращались в его уродливую четырёхпалую руку.

И вот тут я понял, чего испугался император.

Лапши-то он подданным понавешал насчёт своей избранности Эрликом. А на деле — цена его словам была грош.

Плевать хотел Эрлик на титулы своих человеческих игрушек. Не бог-император был страшноликий, а всего лишь очередная жертва для тёмного бога. Жертва с нужной драконьей кровью!

Император бросился бежать, но огромная четырёхпалая рука схватила его.

Эрлик поднёс страшноликого ко рту, как бокал с вином. Высосал, отшвырнул опустевшее тело. А потом вздулся комком мрака, теряя очертания человека. Повелитель ада хотел воплотиться весь.

Белое сияние вспыхнуло и разлилось от меня, как заря от восходящего солнца.

Позади меня тоже полыхнуло и засияло. И я увидел, как к нам, рассекая тьму, движутся воины в белых доспехах. А перед ними идёт она — Дьайачы, белая суть этого мира. В руке у неё был абсолютно белый пылающий меч.

Вот только поздновато она спохватилась!

Эрлик рос и менялся. Поглотив императора, он раздувался, пока не превратился в огромного чёрного дракона.

Дьайачы бесстрашно шагала ему навстречу, ведя своё маленькое войско.

— ТЫ СЛИШКОМ СЛАБА, ЧТОБЫ СРАЖАТЬСЯ СО МНОЙ! — развеселился Эрлик, разевая зубастую пасть, пылающую, как нутро перевала. — ВСЕ ТВОИ ИГРУШКИ — ПУСТЫ И НЕУДАЧНЫ! ТЫ ПРОИГРАЛА! ЭТОТ МИР БОЛЬШЕ НЕ ТВОЙ! УБИРАЙСЯ! Я!.. МОЁ!.. ВСЁ ЗДЕСЬ — МОЁ!..

Дракон с рычанием бросился на белую тень Дьайачы.

Надо мной мелькнула гигантская лапа. В порыве ярости Эрлик даже не заметил человеческую букашку.

Я рубанул по лапе сразу двумя мечами, и мне в лицо плеснула чёрная горячая кровь! Дракон оказался совершенно материальный! Уязвимый!

— Он потерял осторожность и слишком глубоко вторгся в наш мир! — крикнул Нишай. — Он из костей и мяса, как мы! Убейте его!

— Вперёд! — заорал я. — Все видели кровь! Руби Эрлика!

Вспыхнули стрелы охотников, с рёвом пронеслись волки с юными всадниками на спинах! Загудел варган Ичина!

Кто-то боднул меня мордой, и я увидел Мавика. Секунда — и я уже сидел в седле, а волк летел прямо в пасть чудовищу.

— В глаз! Мавик! Лети ему в глаз! — орал я.

— Где горшки⁈ Стрелы! — доносилось со всех сторон. — Бей в шею! Руби сухожилия!

Никто из наших не испугался дракона. Напротив, сообразив, что зло наконец материально и можно сражаться без магии, на него набросились все.

Откуда-то вылетел Багай и с размаху запустил в морду дракону горшок со взрывным ядом. Я едва успел увести Мавика вбок!

Рвануло так, что чернота вокруг пошла алыми трещинами! Дракон заревел от боли, мотая полуослепшей башкой, и тьма закипела, пожираемая светом!

Я заложил вираж, чтобы выбрать, куда бить, и увидел Шасти у огненного перевала, ставшего дорогой в бездну.

Она спрыгнула с Нисы, прижимая к груди свой горшок, и спешила к Нордаю, отмахивающемуся мечом от диких волков!..

Интерлюдия

(Шасти)

Шасти не испугалась тьмы, потому что сразу увидела Кая.

Да, поначалу ей было очень страшно. Им пришлось долго, перекликаясь, идти в темноте за охотником с дальних гор, чтобы упереться в невидимую стену кромешной тьмы.

А потом Айнур взмахнул мечом, прорубая узкую щель, и чёрный воздух стал серым от сполохов близкого огня.

Запахло горьким дымом, подул горячий ветер с перевала, швырнув Шасти в лицо пригоршню снега. И ютпы заквакали где-то рядом.

Но поворачивать назад было нельзя. За спиной у колдуньи и её драконицы выстроились все их воины. Если не она — кто сможет повести их на бой?

Прикрикнув на драконицу, совершенно