Были вайгальцы — драконьи воины из охраны Нишая во главе с дюжинным терия Вердена Йордом, прижимавшим к щеке окровавленную тряпку.

Были караванщики в белых одеждах, вооружённые длинными посохами с острыми лезвиями на концах.

Были зайцы — мальчишки из самых разных родов и сословий — от торговых до опального рода чёрной лисы.

Была, в конце концов, эта вайгальская ведьма Шасти со своими горшками.

«Куда катится мир», — думал Айнур, разглядывая людей, жавшихся к лечебному свету зелёного хоргона, очень дорогого и редкого артефакта.

И… улыбался.

Если бы предводителю сказали совсем недавно, что он будет рад как мальчишка, увидев сколько осталось в живых от этого никчёмного разномастного воинства — он бы рассмеялся в лицо болтуну. Какое ему было дело до этих людей?

Но сейчас Айнур был искренне рад. Он выискивал знакомые лица в полумраке и всё сильнее хмурил брови и кривил губы, пряча улыбку.

— Я здесь! — к Айнуру протолкался здоровяк Симар и зевнул.

Судя по измятому и растерянному лицу, он воспользовался передышкой в бою, чтобы поспать.

— А Чиен куда подевался⁈ — заорал на него Айнур.

Он нашёл на ком сорвать радостное раздражение, хоть и понимал, что Симар — не слуга Чиену, чтобы таскаться за ним попятам.

— Чиена мы оставили у начала подъёма, однако. — Из темноты вышел один из воинов, что взялись сопровождать Кая — Сурлан.

— Он ранен? — с Айнура тут же слетело всё напускное спокойствие.

Таких фехтовальщиков у него и не осталось, считай. Чиен был лучшим из его воинов.

Сурлан скупо кивнул и пояснил:

— Если меня убьют, то запомни, воин: Чиена нужно искать под рукой заката, в месте, где тропа поднимается в гору. Под большим камнем, похожим на гриб.

Айнур кивнул — камень был приметным.

Сурлан же направился к Шасти — видно, к ней он и шёл.

— Ичигин остался на спине дракона сидеть, — сказал он, пристроившись рядом с девушкой, зашивающей длинную рану от меча одному из охотников.

Охотник лежал тихо — свет хоргона успокаивал рану и выжигал боль.

— Надо было вести дракона сюда, — отозвалась Шасти, не прерывая работы.

— Зверь боится волков, не идёт, однако, — развёл руками Сурлан. — Волки кровищи поналили драконьей, и он никак. Ичигин остался его охранять, это — наш зверь, хороший, всё понимает. А я, однако, пришёл сюда. Я не сам видел, но Ичигин говорит: видел и помнит место, где стоял Кай, когда на нас обрушилась тьма. Сказал: всё равно найду, даже если небо станет горой и рухнет на землю. Ичин — из шаманьего рода, он видит правильный путь во тьме Эрлика. Может вывести нас к перевалу, как бы ни путала тьма. Мы услыхали про драконьи мечи, вот я и пришёл, — закончил воин.

Слушали его тихо, но последние слова произвели вдруг странное шевеление в темноте.

Потом раздался сердитый окрик:

— Наследнику такое негоже!..

И в круг света вывалился из тьмы грязный голый мальчишка.

— Бурка! — обрадовались зайцы.

— Мне надо одежду, — попросил мальчишка. — У нас не принято разговаривать с человеками голым. Это стыдно.

— Стыдно — у кого видно! — выпалил Кима.

Зайцы развеселились, но начали стаскивать куртки.

— Брысь! — рассердилась Шасти. — Замёрзнете, лечи потом вас!

Она протянула Бурке подбитый мехом плащ. Тот кивнул с благодарностью и зарылся в тёплый мех.

Ичин с Майманом переглянулись, начали собирать плащи у своих воинов. А потом Майман сунул охапку одежды Бурке.

— Пускай все выходят, — сказал он. — Мы бились рядом с вами, можем и сесть рядом, как братья.

Мальчишка захлопал глазами, но плащи взял и шагнул в темноту.

Там зашептались споря, зашуршали.

Домашние волки занервничали, заскулили, перебирая от волнения лапами.

Ниса привстала, тревожно вытянув шею, и Шасти пришлось прикрикнуть на неё, чтобы успокоить.

И тут же на свет шагнул высокий седой мужчина в плаще, следом молодой, но беловолосый. Потом ещё один, ещё…

— Если кому-то не хватило одежды… — начал Ичин, изображая радушного хозяина.

— Её достаточно, человек, — высокий и седой вернул лишний плащ.

«Люди», резко воняющие зверем и кровью, уселись поближе к свету, заставив Нису беспокойно заёрзать.

Айнур почесал шею и с опаской опустился на камень рядом с пришельцами. Он узнал беловолосого Шани и понял, зачем этим «людям» вдруг понадобились плащи и почему из-под них торчат босые волосатые ноги.

Волколаки устали молчать, и пришли разговаривать. Как же много их набежало! Не меньше дюжины!

— У нас есть драконьи мечи, — сказал Ичин главному волколаку, седому. — Говорят, что они могут разрубить тьму. Есть охотник из рода росомахи — он говорит, что знает, в какой стороне перевал и не заблудится во тьме Эрлика.

— Мы слышали все ваши слова, — кивнул волколак. — Мы не нашли перевала по запаху. Воздух вокруг постепенно густеет, и не пускает нас.

— Но Мавик же как-то привёл нас сюда? — удивился Айнур. — Хотя нам и в самом деле пришлось идти сквозь густую тьму.

— С мечами наголо, — подсказал Вигра.

— Но Мавик спустился к нам совершенно свободно! — не согласился Айнур.

— Чем дальше от перевала — тем слабее тьма, — подсказал седой волколак. — Мавик ушёл, но не сумел бы вернуться без ваших мечей.

— Как и мы — без его глаз и носа, — усмехнулся Айнур.

— Он видел дорогу? — седой с удивлением посмотрел на Мавика, свернувшегося под боком у Нисы.

Под пристальным взглядом волколака волк Кая вскочил и оскалился.

— У него вайгальский амулет на плече! — воскликнул Айнур.

— Это Кай на него нацепил, — пояснил Сурлан. — Для пущей защиты.

Седой волколак заворчал, и Мавик отступил с визгом.

— Эх, а я уже было подумал… — усмехнулся Шани.

— Что он из отщепенцев? — нахмурился седой. — Из тех, что сбежали из города и прикидываются в здешних лесах дикими волками?

— Мавик не дикий! Это наш волк, — буркнул Йорд. — Домашний. Я помню его волчонком. — Хороший, умный зверь. Может быть, даже лучший из наших.

— В стае безлапых — и хромой вожак, — скривился седой.

Мавик обиженно зарычал и забился под бок к Нисе.

—