Айнур подумал и кивнул.

Волки посовещались и удалились во тьму, чтобы сменить личину.

Закивали, обменявшись взглядами Ичин с Майманом, согласно угукнул Нёкёр.

Только Бурка остался недовольным и хмурым. Но всё же отдал плащ Шасти и ушёл в темноту «переодеваться».

Глава 29

Эрлик

Я лишь на мгновение повернул голову и бросил взгляд за спину. Но Шасти, прижимающая к груди горшок с зелёным «фонариком» ростка, отпечаталась на радужке так, словно из темноты я взглянул на огонь.

— Шасти, стой! — заорал я, уже отворачиваясь и размахивая мечом, чтобы отбить очередную молнию. — Здесь слишком опасно! Не приближайтесь, пока мы не убьём императора!

В моем голосе было столько уверенности и злости, что атакующие нас с Нишаем колдуны испуганно откатились на пару десятков шагов.

Разорвали дистанцию, чтобы перегруппироваться? Трусы!

Бояться надо было нам. Призрак Эрлика висел уже не у перевала, а подобрался поближе и теперь парил над пустым паланкином, безмолвно разевая жадный рот и протягивая к нам полупрозрачные руки.

Говорилка у него, что ли, сломалась? Или правителю преисподней не хватало сил поддерживать иллюзию, голос, да ещё и питать своих колдунов? Или это они питали его?

Эрлик был страшен даже в этом мутном и лёгком обличии — выпученные глаза, огромные квадратные зубы, длинные чёрные лохмы, живущие какой-то собственной жизнью и извивающиеся, как змеи. Такой сожрёт — не поморщится.

Но я смотрел на него без страха, потому что видел только худенькую девушку, мужественно идущую сквозь тьму.

— Шасти, стой на месте! — выкрикнул я ещё раз для пущей верности.

Колдуны же тем временем посовещались и снова двинулись на нас неровным строем, катая на ходу молнии.

За моей спиной грозно зарычали дикие волки — тоже, наверное, советовались. Огоньками мелькнули горящие стрелы — наверное, Шасти прорвалась ко мне не одна, а с охотниками. Но люди мало что могли пока сделать, против таких матёрых колдуняк.

Пятеро молниеметателей в чёрных хламидах надвигались стремительно, похожие на вихри в своих длинных одеждах. Зашипели молнии, встречаясь с драконьей сталью — мы едва успевали отбивать их.

Это не так просто, как кажется. Молнию нужно брать на плоскую часть клинка, перекидывать на остриё и гасить о землю. Иначе рванёт, осыпая нас осколками и заплёвывая раскалённой плазмой, а защитную энергию амулетов нужно беречь.

Рядом как раз рванула неудачно отбитая молния, и в меня полетели огненные брызги. Я прикрылся мечом, отбивая особенно крупный кусок.

Позади кто-то выругался, и я узнал голос Айнура.

И он пробился? А чего вперёд полез со своей больной рукой⁈ И ведь предводителю не крикнешь: «Стоять!»

Один он, интересно, или с Симаром? Лучше бы перекинул меч ему. Без драконьего меча тут не простоять и минуты! А Вигра? Тоже здесь? Всё-таки это ещё один драконий меч, пусть и не чета моему.

Защитные амулеты раскалились и жгли грудь, и, улучив момент, я сбросил под ноги тёплую куртку — пот и так лил с меня градом.

— Ты знаешь этих колдунов? Чем они ещё владеют? — обернулся я к Нишаю.

Вот тогда заметил и Вигру. Парень фехтовал так, словно решил выступать в цирке: скакал и вертелся. Как бы не пришибли его — бой трюков не любит.

И ведь непонятно, какой магией, кроме молний, владеют эти колдуны? Где ждать подставы?

Шудур, Маргон и Уек — все те, о способностях которых я знал хоть что-то — уже погибли.

А эти пятеро колдунов так и остались для меня безликими и всё больше напоминали марионеток на пальцах невидимой руки.

— Нишай! — окликнул я колдуна. — Что это за твари?

— Это охрана императора, — откликнулся колдун, тяжело дыша. — Императорские маги из святилища Эрлика. Каменщики!

«Что значит — „каменщики“? Масоны, что ли? Или булыжниками кидаются? Горы рушат?»

Спросить я не успел.

— Берегись! — крикнул Нишай.

Меня едва не окружили — заболтался. Но и этот внезапный бросок пятерых был тоже похож на попытку чьей-то руки — схватить и утащить добычу.

— Они похожи на пальцы! — выкрикнул я. — На пальцы руки!

Нишай выругался, помянув холощёных баранов.

— На хрен твоих баранов! — заорал я на него. — Учись, бл…ть, нормально ругаться! Е…ть их всех, вместе с их молниями, амулетами, камнями!.. Понял?

— Понял! — перебил Нишай и разразился истерическим хохотом. — Камни! Их жрёт Эрлик через обещанный ка…

Он не договорил — завертелся, зло и отчаянно отбивая молнии.

— Через глаз колдуна? — выкрикнул я. — Чёрный такой?

— Да! Все они — мастера камня. Каменщики. Те, кто умеет создавать обещанные камни из страданий и смерти! Колдуны более низкого ранга только кормят такие камни! Потеряв свой, я не могу сделать себе замену! А они — могут! Каменщики! Эрлик дал им эту способность! И вот теперь он призвал их! Они уже не люди, Кай! Они — рука Эрлика! Он пожирает их души и скоро сожрёт совсем! Перетечёт через них в наш мир!

— Значит, надо мочить их быстрее! — я крутанулся, скрещивая мечи и принимая на них молнию.

Куда же быстрее-то? Вот же проклятые твари!

Колдуны никак не реагировали на наши крики, но призрачный уродец, парящий над паланкином, услышал слова Нишая.

Он ткнул в мастера чёрного слова указательным пальцем, и колдуны, повинуясь его движению, рванулись вперёд, прямо на наши мечи. Тупо, бездумно, бессмысленно, словно они и в самом деле были лишь продолжением пальца Эрлика.

Нишай выкрикнул защитное заклинание, а я воспользовался надвигающимся на меня «пальцем», чтобы вызвать выплеск белого сияния.

Оно спасало меня уже пару раз в критических ситуациях. Плескало так сильно, как мне самому не удавалось вызвать.

И я обманул себя. Изобразил ужас — гибну! И выкинул вперёд запылавшую белым руку с мечом.

Правую, в которой был трофейный найманский меч. Может быть, и драконий, но не чета моему левому. Если сгорит — не так жалко.

Кристально-белый свет молнией ударил в переднего колдуна, разбил его, как склянку, и в лицо мне плеснуло чернотой.

Трофейный меч не выдержал нагрузки — вспыхнул, но и колдун превратился в кусок пылающей грязи!

Я отшвырнул остаток меча, выдвигая вперёд левую руку, чтобы защититься от очередной молнии. Этот бой держала только элитная драконья сталь.

— Колдуны уже не люди — демоны! — крикнул Нишай. — Сражайся с ними, как с демонами, Кай! Надо убить их всех!

—