— Все? — повторяю я.

— Моя история. То, что мои предки делали ради собственной выгоды, не зная или не заботясь о том, какой ценой это досталось. Я хотел быть лучше их. Даже когда я стал грубияном и забрал тебя, я поклялся, что не буду таким чудовищем, каким ты меня считаешь.

— О чем ты говоришь?

— У меня не было намерения использовать тебя ради твоей крови. Моей единственной целью было заставить тебя открыть дверь.

— Никогда? — Неужели он хочет сказать, что эта мысль ни разу не приходила ему в голову?

— Ну, возможно, если бы ты стала проблемой, — признается он с несколько застенчивой улыбкой, которая быстро сходит на нет. — Но никогда не было ничего подобного тому, что произошло.

Так много всего произошло за столь короткое время. Трудно сказать, на чем именно он сосредоточился в первую очередь. «То, что произошло» между нами, вряд ли кажется плохим. Но, возможно, ему нужно личное пространство, чтобы разобраться в ситуации. Наш разговор, несомненно, вызвал голоса его прошлого, так же как у меня они всплыли сегодня утром.

— Извини, что не стала проблемой. — Я стараюсь сохранять легкомыслие. Я получила удовольствие от сегодняшнего дня, несмотря ни на что, действительно получил. Я не хочу, чтобы в конце все стало кисло.

— Думаю, ты точно не стала ей, — пробормотал он.

— Тогда это взаимно, — мягко соглашаюсь я. Ты должна пытаться убить его! часть меня все еще ворчит. Не отпускай его руку, шепчет из глубины моей груди другой голос, мягкий, сильный и чуждый всему тому, чем я себя считала. Он доносится эхом из того места, которое раньше было задушено и в основном игнорировалось.

Шаги хрустят по снегу и льду позади нас. Я медленно, неуверенно убираю свою руку с его.

— Вы двое готовы отправиться в обратный путь? — спрашивает Каллос. — Уже поздно.

Руван отталкивается от перил. Я ожидаю, что он скажет «да», но он удивляет меня, когда говорит:

— Пока нет.

— О? — Винни слегка наклоняет голову.

— Я решил взять Флориана в академию.

Винни и Каллос обмениваются взглядами, в которых звучит невысказанный разговор, который, похоже, могут различить только они. Наконец Каллос заговорил.

— Я думаю, это хорошая идея.

— Я тоже. — Винни говорит более неохотно, но ее согласие кажется искренним.

— Вы согласны? Оба? — Руван удивлен.

— Флориан должна продолжать узнавать о нас. И помимо кровавого предания, в нашей истории нет ничего более важного, чем долгая ночь, — говорит Каллос.

— Может быть, нам снова продолжить? — спрашивает Винни.

— Мне кажется, я бы хотел проводить Флориан один.

— Уже поздно, милорд. — Она смотрит на заходящее солнце.

— Мы ненадолго, вернемся задолго до наступления настоящей ночи. — По тону Рувана понятно, что он не хочет, чтобы его снова допрашивали.

Каллос, похоже, уловил это. Он кладет руку на плечо Винни.

— Наш лорд может позаботиться о себе сам, но мне, конечно, не помешает сопровождение.

— Хорошо, — соглашается Винни. — Все равно Вентос хорошо патрулирует академию. Но если вы не вернетесь в течение часа, мы все придем вас искать.

— Я не ожидаю ничего меньшего от своих верных вассалов. — Руван улыбается и протягивает мне руку. — Пойдем?

Я беру ее, и мы уносимся в темноту.

Когда мир рематериализуется, мы стоим перед тем местом, которое, как я точно знаю, является академией. Даже если бы Руван не указал мне ее на миниатюре города, я бы узнала ее архитектуру с первого взгляда. От остроконечной арки над входом до четырех колокольных башен — она была выбита на ландшафте моих снов, привязана к этому невозможному обстоятельству, в которое я попала.

— Сюда. — Движения Рувана, когда мы входим внутрь, отличаются торжественной почтительностью. Я стараюсь следовать его примеру, не совсем понимая, чего ожидать, когда мы поднимаемся по лестнице. Он останавливается без предупреждения. — Это место... Ты ни словом не обмолвишься о нем тем, кто живет в Деревни Охотника?

— Клянусь.

— Что бы ни случилось? — Золотые глаза Рувана пронзительны. Интенсивные. Пронзительные.

— Неважно, что произойдет, — кивнув, отвечаю я. — Каллос обещал уничтожить информацию о Деревни Охотников, которую я ему передала, если мы не справимся с проклятием. Я обещаю то же самое с тем, что ты собираешься мне показать.

Напряженность исчезает с его лица, и он протягивает мне руку, сжимая ее. Это движение знакомо и успокаивает. Оно дружеское, но в то же время какое-то более интимное.

Мы доверяем друг другу, глубоко и искренне. Когда это произошло?

Он ведет меня под главную арку.

Сразу за входом в академию — небольшая комната. Там стоит каменный стол, а за ним на стене начертан символ, которого я никогда раньше не видела. Я могу сказать, что это еще одна метка крови, но не знаю, чья она. Мы продолжаем идти по коридорам академии, направляясь прямо к тому месту, где находятся горы, а затем спускаемся вниз.

Сначала коридор имеет правильную форму, но после еще двух комнат и еще одной двери он становится неровным и неправильной формы. Это не хорошо спланированный проход, от него веет спешкой. Отчаяние. Необъяснимое беспокойство подкатывает к горлу. С трудом сглатываю и пытаюсь прогнать это ощущение, но с небольшим успехом.

Мы останавливаемся перед железной дверью. Я понимаю, что что-то не так, по тому, как Руван резко останавливается, протягивая руку, чтобы удержать меня. Защитить меня. Он глубоко вдыхает, и его поведение меняется. Его мышцы напряжены. Кажется, что воздух вокруг него вибрирует от силы.

Он готовится к битве.

Я беру свой серп и медленно ползу рядом с ним. Руван распахивает дверь, и я готова наброситься на него. Движение почти заставило меня замахнуться, но в последнюю секунду я остановилась.

Тишину прорезает рычащий вопрос.

— Что ты здесь делаешь?

ГЛАВА 29

Я должна была замахнуться, когда у меня был шанс. Я должна была вонзить свой серп прямо в умный рот Вентоса. Я выхожу из положения, Руван тоже.

— Я хотел показать ей пещеру, — отвечает Руван, хотя Вентос смотрит именно на меня.

— У