– Я предлагаю выставить посты на ночь, – сказал он. – Всякое может случиться.

Принц провел пальцем по острию кинжала и сунул его в рот: из ранки выступила капелька крови.

– Зачем? Разве не видно, что на многие лье нет ни души?

Друг вздохнул:

– Ты отвергаешь любые меры предосторожности.

Меровей снисходительно потрепал его по плечу:

– Потому что я не вижу в этом необходимости.

– Как пожелаешь. – Приятель отправился устраиваться на ночлег, и принц, поев немного жареного мяса, снял кольчугу и опустился на одеяла. Спать ему не хотелось. Он долго ворочался с боку на бок и наконец, устав от бесплодных попыток, накинул на себя плащ, отороченный мехом, и вышел из хижины. Сделав несколько шагов, принц споткнулся обо что-то мягкое и неподвижное и при свете луны с ужасом увидел своего солдата с копьем в спине. Подавив крик, готовый вырваться из груди, Меровей забежал в хижину и принялся будить Гайлена:

– Просыпайся! Ты оказался прав! Это измена!

Друг сел на одеяле, протирая глаза.

– Здесь вражеские солдаты? – спросил он и попытался оценить обстановку: – Мы окружены?

Меровей сжал кулаки:

– Я не знаю.

Гайлен вздохнул и провел рукой по лбу. Случилось то, чего он опасался. Хильперик специально заманил сына в ловушку.

– Я думаю, все наши воины перебиты, – произнес он и поднял глаза на принца: – Тебе лучше сдаться, Меровей.

Молодой человек покачал головой:

– Ты понимаешь, что Фредегонда организует мне мучительную смерть? – Он вытащил меч. – Гайлен, ты всегда был мне верным другом. Прошу тебя, помоги мне и сейчас.

Друг отвернулся и всхлипнул. Меровей протянул ему меч:

– Не медли. Ты окажешь мне большую услугу. Сам я не могу…

Гайлен уже не пытался сдерживать рыдания. Он взял меч и, размахнувшись, всадил его в грудь старого друга.

Глава 67

Суассон, 580 год н. э.

Фредегонда устало провела рукой по лицу. Она не отходила от постелей своих сыновей, Хлодоберта и Дагоберта, которые вот уже второй день горели в лихорадке. Хильперик тоже лежал в своей комнате, мучимый недугом, и королева разрывалась между ними. В округе свирепствовала дизентерия, и даже знатные господа, попрятавшиеся на своих виллах, не могли от нее уберечься. Врач, появлявшийся в комнате мальчиков каждый час, советовал обильное питье, но им становилось все хуже, и мать в отчаянии зарывалась лицом в подушку. Нет, ее мальчики не должны умереть! Они должны занять трон своего отца, ни в коем случае не деля его с Хлодвигом. С Хлодвигом… Женщина заскрипела зубами, вспомнив, что пока ее попытки избавиться от этого выродка особо ни к чему не приводили. Правда, после того, как в окрестностях Суассона стали умирать от дизентерии, ей удалось уговорить мужа вызвать Хлодвига на виллу Берни, чтобы он тоже заразился и сдох как собака. На ее удивление, принц не особо огорчился, даже принес в подарок отцу и братьям корзину с заморскими фруктами. Что ж, если он не умрет от дизентерии, она все равно его достанет и отправит за Меровеем. Ей доносили, что принц нелестно отзывался о ней и мечтал избавиться, чтобы возвратить свою мать, вот уже много лет томившуюся в монастыре. Пожилой доктор бегал от одного принца к другому, потом навещал короля, давал лекарства, и Хильперик понемногу приходил в себя, но его сыновья продолжали балансировать между жизнью и смертью. Когда врач доложил, что его величеству полегчало, Фредегонда вошла к мужу и села на кровать. До нее доходили слухи, что на их земле зреет бунт. Народ, измученный болезнью и высокими поборами, желал избавиться от короля. Только восстания сейчас не хватало! Нужно было срочно его предотвратить, пока люди не попросили Хлодвига стать их господином, даже сделать какое-нибудь доброе дело. На щеках Хильперика горел нездоровый румянец, белки глаз пожелтели, и она подумала, что не допустит и его смерти.

– Как мальчики? – спросил он слабым голосом, и женщина вздохнула:

– Плохо. Я так боюсь, что они умрут.