пункта особый счет расстояний (поясов), что могло бы повести к изменению тарифа депеш, а это в. свою очередь противоречило бы заключенным Россией с соседними иностранными державами телеграфным конвенциям. Считая телеграф органом правительственных распоряжений, раздробление его послужило бы во вред административным и политическим целям правительства».

Ответ главного управления путей сообщения оказался столь категорическим, что даже комитет финляндских дел (13 ноября 1864 г.) не решился поддержать перед Монархом ходатайства своих соотечественников.

Железнодорожный телеграф в великом княжестве устроен был на средства финляндской казны и состоял в её собственности и подчинялся действию исключительно финляндских законоположений.

В 1870 году состоялось утверждение российского устава о телеграфах частных железных дорог. Он был издан в видах достижения «единства в устройстве и содержании телеграфов в империи». На Финляндию его полностью не распространили, вследствие особых сношений с генерал-губернатором. Неудобство такого исключения скоро сказалось, и министерство внутренних дел (в апреле 1876 г.) вынуждено было просить о приведении в действие в Финляндии названного устава «в полном объеме», так как управление государственных телеграфов империи, в случае надобности, напр., подвесить проводы свои к столбам финляндских железных дорог, приходилось заключить с управлением этих дорог особые на то условия. Такой порядок нельзя было, конечно, признать ни нормальным, ни удобным.

В присоединенной к России Петром Великим Выборгской губернии и части нынешней С.-Михельской губернии русское правительство пожаловало в разное время разным лицам гейматы и имения. В этих пожалованных землях с течением времени возникли сложные отношения между прежними владельцами имений, крестьянами и теми лицами, коим земли эти жаловались. Постановлением 25 ноября 1826 года правительство старалось прекратить споры; новым законом все владельцы донационных имений признавались имеющими фрельзовое право на земли. Иначе говоря, постановление 1826 года дало владельцам донационных имений разом полное право собственности на земли и сделало крестьян означенных имений арендаторами этих владельцев, т. е. поставило крестьян в такое положение, в каком находились торпари в остальной Финляндии, с той только разницей, что донационный крестьянин мог быть удален без законного срока с земли, которую он наравне с своими предками считал собственной.

Эти донационные имения представляли большие пространства — около 950 манталов земли, на которых считалось приблизительно до 190 тыс. жителей. Положение населения от закона 1826 года не улучшилось.

Судя по показаниям, собранным на месте, кажется, в общем не было грубых злоупотреблений со стороны владельцев.

Но, тем не менее, положение крестьян в казенных имениях приходилось признать неудовлетворительным вследствие того, что права их на землю были менее обеспечены, нежели остального крестьянского населения в других частях края. Крестьяне, кроме того, унаследовали представление, что они терпели посягательства на свои права.

Во время объезда края генерал-губернатором графом Бергом, ему подано было в восточной части Выборгской губернии много прошений от донационных крестьян. Эти прошения побудили графа Берга (в сентябре 1857 г.) обратить внимание на то, что «между владетелями донационных имений Выборгской губернии и живущими на их землях крестьянами не заключаются контракты, которыми с точностью определялись бы следуемые с крестьян в пользу помещиков повинности». Такой порядок вел к столкновениям и ставил крестьян в полную зависимость от помещиков. В виду этого начальник края просил через министра статс-секретаря об учреждении комиссии. Но ее не учредили, так как она могла легко быть понята крестьянами в том смысле, что «имеется в виду подвергнуть состоявшиеся о донационных имениях в Выборгской губернии постановления пересмотру и отмене.

В деле приказано было разобраться Выборгскому губернатору. В то же время граф Армфельт просил этого губернатора дать ему конфиденциальным образом сведения о положении сих крестьян. Генерал-майор Индрениус, сообщая нужные сведения, с своей стороны, в заключение заявил, что во все время управления им Выборгской губернией не было никаких жалоб на донационных владельцев, а если таковые последуют, то он по возможности не преминет быть посредником между фрельзовыми владельцами и крестьянами. «Из сего донесения Индрениуса видно, — писал граф Армфельт, — что крестьяне донационных имений питают еще надежду на предоставление им права собственности на обитаемые ими гейматы, и что, следовательно, учреждение предположенной генерал-губернатором комиссии могло бы еще более утвердить их в этом мнении и совершенно противодействовать достижению цели учреждения сей комиссии».

Без движения этот вопрос пролежал не долго. Изыскание мер к устранению всех неблагоприятных условий было одной из задач возрождавшейся политической жизни края. Сейму 1863 года было передано предложение об устранении давнишнего зла. Правительство возбудило вопрос о займе, как единственном средстве обеспечить крестьян, живущих на донационных землях, и устранить наслоившиеся недоразумения. Было желательно, чтобы крестьяне могли выкупить для себя в собственность те угодья, на которых они жили. Предложение было озаглавлено «о заключении правительственного займа, с целью подготовки для живущих в донационных имениях Выборгской губернии крестьян средства к выкупу обитаемых ими угодий». В предложении проектировалось, чтобы правительство, «при недостатке других средств», выпустило, под ручательством земских чинов, заем для выкупа находящихся в Выборгской губернии гейматов, которые возделываются разлитыми крестьянами. Имелось в виду устроить так, что владельцы донационных имений обязаны будут получить выкуп за свои земли, и этот выкуп надлежало установить по определению оценщиков там, где он не мог быть установлен по добровольному соглашению.

Бюджетная комиссия сейма нашла положение крестьян удрученным и бесправным, чему немало содействовало постановление 1826 года. Задачей своей сеймовая комиссия ставила не столько распутывание прежних правонарушений, сколько изыскание средства для культурного подъема донационных крестьян.

Земские же чины обратили более внимания на правовые отношения и желали предварительно разобраться в древних грамотах и документах, а потому просили, между прочим, разрешения ознакомиться с содержанием отзыва комитета 1825 года и с содержанием тех дел, на основании которых был дан его отзыв. В 1825 году был учрежден комитет для составления проекта об устройстве положения донационных имений. Заключение сего комитета Император Александр I повелел оставить секретным и потому его не выдали сейму 1863 года. Высочайший отказ последовал 15 февраля 1864 года. Вследствие сего земские чины просили о Высочайшем соизволении на учреждение комиссии, которая бы на месте собрала сведения об основаниях, на которых зиждутся права как донатариев, так и донационных крестьян, и чтобы этот вопрос потом был передан для окончательного решения на предстоящий сейм.

Постановление сейма не удостоилось, однако, утверждения правительства, о чем хлопотал также генерал-губернатор Рокасовский, и в соответствии с этим не было издано по сему предмету никакого постановления; вместо сего собравшимся в 1867 году земским чинам было передано новое предложение, в котором, в заключении, говорилось, что правительство признало «единственным законным путем», для разрешения донационного вопроса, предоставление