Дело о новой линии до Петербурга передано было на рассмотрение сейма 1867 года. На этом предложении выставлено число 1 мая 1867 года. Ответ сейма последовал немедленно, и правительству поручено было сделать заем в 18 миллионов. беспримерный неурожай этого года неотложно побуждал доставить работу голодающему населению. Экономическое положение края в это время было весьма грустное, но земские чины справедливо видели в проектированной железной дороге средство к поднятию промышленности края, и поэтому, не смотря на финансовые затруднения, не колеблясь, приняли проект её постройки.

Земские чины высказались за узкую колею. Того же мнения держался сенат и особенно Снелльман, рекомендовавший строгую бережливость в расходовании истощенных казенных средств. За узкую колею стояла в Финляндии та часть общественного мнения, которая имела своим органом «Абоские Известия», где помещена была обширная (на 12 столбцах) статья о преимуществах для края узкой колеи.

По инициативе графа Адлерберга, Снелльман, сенаторы Трапп и фон-Борн, а также генерал Шернваль и некоторые железнодорожные инженеры были вызваны в конце октября 1867 года в Петербург, для обсуждения вопроса. Снелльман видимо продолжал и там держаться особого мнения и надеялся на поддержку со стороны Армфельта, который, однако, на этот раз не последовал за ним. «Соображения стратегического характера заставляли отдать предпочтение принятой в России пятифутовой (широкой) колее, каковые соображения генерал-губернатором были поставлены на первый план и одобрены Государем».

Тогда же, т. е, в октябре 1867 года, состоялся всеподданнейший доклад генерал-губернатора. Высочайшая резолюция повелевала дело «обсудить в особом совещании с министром финансов и генералом Мельниковым». Члены сего особого совещания министры: финансов и путей сообщения, генерал-губернатор, министр статс-секретарь Великого Княжества Финляндского и его товарищ согласовали свои мнения по следующим пунктам:

1) Великое Княжество обязывается выстроить дорогу пятифутовой ширины от станции Рихимяки до С.-Петербурга.

2) Государственное Казначейство дает субсидию в 2.500.000 металлических рублей, но ни в каком случае более.

3) Государственное казначейство получает участие в чистом доходе, в размере одной трети.

4) Если бы в начале выручка не покрывала расходов эксплуатации, то недостающее количество вознаграждается Великому Княжеству из первых чистых доходов, а затем уже как Великое Княжество, так и государственное казначейство будут получать условленный в 3-й статье дивиденд.

На это последовало Высочайшее утверждение: «Исполнить».

Было решено построить ширококолейную дорогу, но с легким верхним строением, и в возможно непродолжительном времени приступить к работе. В этом смысле и был издан Высочайший рескрипт (17/29 ноября 1867 г.), коим в то же время утверждался гарантированный земскими чинами 18 миллионный заем. Основанием для займа в рескрипте выставлялось желание придти на помощь пострадавшему от неурожая населению. Снелльман часто говорил впоследствии, что Император Александр в решении этого вопроса руководился своей обычной доброжелательностью к Финляндии. Говорят, что Государь сказал: «Если финляндская железная дорога будет узкоколейной, и русский подвижной состав не будет в состоянии передвигаться по ней непосредственно, то в России подымется такая буря против Финляндии, что не в Моих силах будет защитить финляндцев; поэтому для них лучше, если дорога будет построена по образцу русских».

Рихимяки — Петербургская линия была отодвинута от берега Финского залива вглубь края, с целью соединения её с системой озер Пэйяне и Сайма. Этим осуществлялась идея фенномана И. В. Снелльмана, желавшего, чтобы железные дороги соединяли внутренние водяные пути с морем, так как, по его мысли, с моря проникла как духовная, так и материальная культура; этим же путем должна проникать и впредь духовная сила. Этому взгляду противопоставлялся другой, указывавший на экономическое значение железных дорог, как капитала, долженствующего приносить известный доход.

За приморскую дорогу более других ратовал Л. ф.-Гартман. Он добивался в свое время соединения Або с Петербургом; он хотел такой дороги, «которая бы служила для лучшей защиты Петербурга от возможных нападений со стороны Швеции», и в то же время «приблизила бы Финляндию к империи и соединила с ней».

Благодаря другой предусмотрительности финляндцев, было постановлено, чтобы «предприятие это, во всяком случае, поставлено было в зависимость только от финляндского правительства и чтобы та часть новой дороги, которая имела быть сооружена на счет финляндской казны от границы империи до С.-Петербурга, находилась под финляндским управлением на таких же условиях, какие определены и для частных акционерных обществ или лиц, принявших на себя постройку и эксплуатацию железных дорог в империи.

Узнав о тех милостях, которые вновь щедрой рукой Монарха дарованы были Финляндии, местный сенат (в декабре 1867 г.) сделал следующее всеподданнейшее представление:

«К многочисленным доказательствам милости и попечения, полученным Финляндией) от своего Августейшего Великого Князя, Ваше Императорское Величество благоволили присоединить новое, пожаловав из российских сумм не менее десяти миллионов марок на пособие на сооружение железной дороги от станции Рихимяки до столицы империи — С.-Петербурга.

Это щедрое пособие открывает возможность осуществить предприятие, которое не только крайне необходимо в настоящее время для доставления средств к существованию претерпевающему нужду сельскому населению, но и должно иметь неизмеримое влияние на развитие его благосостояния посредством постоянного и быстрого сообщения с империей. Отрадная весть о постройке железной дороги без сомнения уже успела достигнуть самых отдаленных частей края, оживив дух народа и его упование на будущее.

Открытие Петербургско-Выборгской железной дороги 1 февраля 1870 г.

Под впечатлением таковых чувств сенат испрашивает милости выразить перед Вашим Императорским Величеством свое искреннее убеждение, что память о благодеянии, таким образом дарованном финскому народу неусыпным попечением Вашего Величества, будет хранима в благодарной груди и еще более скрепит узы непоколебимой верности и преданности, которые всегда соединяли сей народ с великодушным его Монархом».

Русское правительство не только выдало 21/2 миллиона рублей (10 миллионов марок), но несколько ранее (в октябре 1867 г.) повелело упразднить финские стрелковые батальоны, «в видах достижения требуемого обстоятельствами сбережения в росписи ординарных расходов края». Сумма в 21/2 миллиона рублей составляла разницу стоимости постройки между проектированной финляндцами узкоколейной дорогой и потребованной русским правительством ширококолейной.

В виду того, что личная инициатива в приведении в исполнение петербургского железнодорожного вопроса принадлежала графу Адлербергу, то его раздражали малейшие препятствия, мешавшие скорейшему начатию предприятия, которое он считал едва ли не личным делом. Так как наиболее сильную оппозицию составлял настойчивый Снелльман, то граф Адлерберг решил предложить Монарху отставить несговорчивого сенатора. По мысли Снелльмана, «большие вспомогательные работы должны были производиться лишь в местностях, наиболее пострадавших». Кроме того, Снелльман вообще не желал, чтобы крестьяне оставляли свои дома и скоплялись в большом количестве около строящейся линии.