— Почему? — Я толкнула дверь в столовую.

— У тебя феноменальные сиськи, вот почему. Они бы отлично смотрелись в этом платье. И твоя задница. Материал был чертовски прозрачным. Это не оставило бы простора для воображения. Не то чтобы мне нужно было использовать воображение, когда речь заходит о твоем теле, но…

Зловещее рычание эхом пронеслось по столовой.

У Кэрриона хватило здравого смысла замолчать.

После нападения окна были заделаны. На этот раз в центре не было огромной цветочной композиции. Во главе стола сидел Фишер, одетый в полуночный черный. Рубашка идеального кроя облегала его грудь и плечи самым отвлекающим образом. Его волосы были влажными, кончики завивались, как будто он не так давно вышел из ванны. Его губы сжались в тонкую линию, наводящую на мысль о том, что он хочет сжать руки на горле Кэрриона и свернуть ему шею. Рен, приведший себя в порядок, сидел слева от Фишера, потягивал виски из бокала, и вид у него был страдальческий.

— Ты опоздала, — ледяным тоном сказал Фишер. — И, пожалуйста, просвети меня. Почему ты пригласила половину живущих здесь на встречу, которая должна была состояться только для нас двоих?

— Встреча? Я думала, это ужин. И разве это будет справедливо, если я буду наслаждаться твоим обществом, а эти двое нет?

Кэррион поднял руку.

— Вообще-то, я бы предпочел здесь не появляться.

— Сядь, блядь, на место, — прошипела я.

— Ладно. Боги.

Для меня снова было приготовлено место в дальнем конце стола, хотя, похоже, на этот раз была сделана уступка, потому что стол и близко не был таким длинным, как раньше. Всего десять футов? И все же я не была каким-то существом второго сорта, чтобы меня сажали за дальний конец гребаного стола. Я прошла мимо сервировки, захватив на ходу только бокал с вином, а затем снова отодвинула стул справа от Фишера и плюхнулась на него.

Ренфис как раз отпивал из своего бокала, но как только он понял, что я села напротив него, рядом с Фишером, алкоголь выплеснулся из его рта по дуге, которая пересекла почти всю ширину стола. К счастью, на стол еще не поставили еду.

— Святые угодники. — Он ударил себя в грудь, хрипло дыша. — Какого черта?

— О, да. У нее нет чувства времени, и нетрадиционные предпочтения в рассадке, не так ли, человек?

— Я могу сесть там вместо нее? — предложил Кэррион.

— Ни в коем случае, — рявкнул Кингфишер. — Попробуй и умрешь.

— Вау. Ладно. Я просто пытался сохранить мир. Если вам, ребята, нужен буфер…

— Нам не нужен, — огрызнулся Фишер. — А даже если бы был нужен, я бы попросил кого-нибудь посимпатичнее. Нет! — Он поднял палец и ткнул им в Кэрриона. — Не говори мне снова, как ты нравился всем в Зилварене. Я не хочу этого слышать.

Кэррион слабо улыбнулся, усаживаясь на соседний стул.

— Иди сюда. Сядь с этой стороны, — сказал Рен, забирая свой бокал и отодвигая стул. — Я не против пересесть.

— А в чем разница между этой и той стороной? — спросила я. — В любом случае, мне придется смотреть на его самодовольную рожу.

— Она права, — сказал Фишер. — Она приняла решение. Пусть сидит там, где хочет.

Рен бросил на него странный взгляд.

— Правда?

— Да.

Я не слишком хорошо знала генерала, но достаточно, чтобы понять, что заявление Фишера привело его в замешательство. Он откинулся на спинку стула, его глаза блуждали по лицу его друга, а я взяла бутылку вина, стоявшую перед Фишером, и налила себе большой бокал. Я бы поставила бутылку на место, но Кэррион выхватил ее у меня прежде, чем я успела это сделать. Фишер сердито пыхтел, наблюдая как Кэррион наклонился ко мне.

— Ты тренировался со стражами, — сказал он.

Кэррион кивнул.

— То, как сражаются феи, просто потрясающе. Так плавно и упреждающе. Как будто смотришь балет.

— В Ивелии людей не разрывают на куски во время балета, — сухо заметил Фишер.

— Правда? Я бы не удивился, если так. Вы все почти такие же кровожадные, как бойцы, которые дрались в ямах за паек воды в Третьем округе.

— Мы эволюционировали. Мы не стали бы драться из-за такой мелочи, как паек воды.

Кэррион рассмеялся.

— Ты бы стал, если бы умирал от жажды. Поверь мне. Я это видел.

Я услышала то, что он не сказал вслух. Я это делала. Он не сказал этого. Да и не нужно было. Были времена, когда он боролся за выживание в Серебряном городе. Я знала это, потому что все боролись. Это было неизбежно. Для каждого жителя нашего округа наступало время, когда он оказывался в безвыходной ситуации и должен был принять решение. Либо ты борешься за воду, либо ты ее крадешь. Кэррион, вероятно, делал и то и другое больше раз, чем мог сосчитать.

Фишер переводил взгляд с Кэрриона на меня, как будто хотел узнать, оказывалась ли я когда-нибудь на дне ямы с кинжалом в руке, сражаясь за порцию воды.

Мне стало интересно, как он отреагирует, если узнает, что это так.

Рен дипломатично прочистил горло, направляя разговор в другое русло.

— Ты можешь приходить и тренироваться с гарнизоном, раз уж мы вернулись. Завтра утром у нас будут учения.

Он говорил с Кэррионом, но я ответила ему первой.

— Во сколько? Я бы с удовольствием потренировалась.

— Я удивлен, — сказал Фишер, сделав глоток виски, который он держал перед собой. — Я думал, ты торопишься домой.

— Да. Ты же знаешь.

Он не смотрел на меня.

— Но ты предпочитаешь тратить время на то, чтобы валяться в снегу с мечом в руке, вместо того чтобы работать над задачей, которая сделает тебя свободной?

Арчер и его команда огненных эльфов вошли в столовую. Они сновали взад и вперед вдоль стола, расставляя подносы с горячей, дымящейся едой и не встречаясь с нами глазами. Все, кроме Арчера,