стену, удивив меня, этого не произошло. От него исходило тепло, которое заставляло меня чувствовать себя спокойно, каким бы устрашающим он ни был. Верхняя часть его длинных русых волос была заплетена в две военные косы. Они были собраны в хвост у основания черепа. Остальные волосы спускались по спине, почти такие же длинные, как мои. Его глаза — темно-карие — выглядели немного настороженными, когда он посмотрел мимо меня в кузницу.

— С тобой все в порядке? — спросила я. — Это… кровь? — Его руки были в черных пятнах, как и штаны. Золотая нагрудная пластина, на которой был выгравирован знак в виде головы рычащего волка, очень похожий на тот, что был на пекторали Фишера, тоже была забрызгана черной жидкостью. Это могла быть очень темная грязь, но… нет. Он был уже достаточно близко, чтобы я могла почувствовать запах, и, черт возьми, от генерала исходила та же вонь, которая наполнила воздух, когда на нас напали вампиры. Это определенно была кровь. Он оглядел себя, приподняв брови, как будто только сейчас заметил, что он грязный.

— А. Черт. Да… у нас в лагере нет бани. Есть река, но она замерзла. Мне нужно помыться. Извини, Саэрис. Я так торопился поздороваться, что… — Он безуспешно пытался вытереть руки о штаны. — Да, я забыл об этом. Пойду, приведу себя в порядок. В общем, мне было поручено сообщить тебе, что Фишер просит твоего присутствия на сегодняшнем ужине.

— О, он вернулся, да? — Я сложила руки на груди. — И просит моего присутствия? Ты уверен, что не имеешь в виду, что он требует?

Ренфис поморщился, и я поняла, что попала в точку. Рен был в миллион раз любезнее Кингфишера и перефразировал послание, которое ему поручили передать мне.

— Он не хотел быть грубым, — сказал он. — Он так долго сражался на этой войне, что забыл, как это — общаться вежливо.

Я вернулась в кузницу и бросила на верстак свои термостойкие перчатки.

— Тебе действительно стоит перестать оправдывать его. Это не поможет ни ему, ни мне, ни кому-либо еще. Он просто ублюдок.

Рен слабо улыбнулся.

— А еще он мой лучший друг. Я должен верить, что он все еще где-то там. Тот человек, которого я когда-то знал. А не эта холодная, закрытая версия самого себя. — Я ощущала его печаль. — Как бы то ни было. Я не буду тебя задерживать. Тебе нужно подготовиться к ужину и…

— А ты придешь?

Рен посмотрел на свои грязные ногти, на его губах играла улыбка.

— Нет. Обычно я ужинаю с Фишером, но сегодня меня не пригласили.

Я прищурилась.

— И почему же, как ты думаешь?

— Не хочу гадать.

Трус. Мы оба знали, что Фишер пригласил меня только потому, что хотел помучить ради собственного удовольствия, чтобы никто не мешал ему. Но на этот раз у него ничего не выйдет.

— Ты придешь на ужин, — сообщила я Рену.

— Нет, я так не думаю, — медленно ответил он.

— Да. Я приглашаю тебя.

— Для меня это большая честь, спасибо, но…

— Слушай, ты хочешь, чтобы Фишер был вынужден пойти искать меня, потому что я отказалась прийти? Ты хочешь, чтобы он притащил меня туда? Думаешь, он так поступит?

— Нет, конечно, нет! Он бы не стал.

Я ждала.

— Ладно, наверное, он так и сделает, — согласился он.

— Хорошо. Значит, ты идешь.

— Саэрис.

— Потому что ты не захочешь, чтобы он снова приказал мне сделать то, чего я не хочу. Потому что ты хороший воин, в отличие от Фишера, который является воплощением дьявола.

Рен никак не мог решиться, но наконец сдался.

— Хорошо. Да, хорошо. Я приду. Но он вряд ли будет этому рад.

— Когда Фишер бывает чему-то рад? — Я нахмурилась. — Где он вообще? Почему он сам не пришел помучить меня новостями об ужине?

Рен посмотрел в сторону двери, более насторожившись. У меня возникло ощущение, что его превосходный слух уловил движение в главном доме, но если и уловил, то не подал виду.

— Он с Те Леной, — рассеянно ответил он.

— О, точно. Он ранен или что-то в этом роде?

— Хм? О нет, он в порядке. Не о чем беспокоиться. В восточном лесу за лагерем произошла стычка, но она быстро закончилась. Он не пострадал. — Он кивнул, словно пытаясь убедить себя в том, что это правда. — Увидимся за ужином, Саэрис.

— Подожди. Последнее, прежде чем ты уйдешь. Я много думала, пока торчала здесь, пытаясь создать эти реликвии, и… меч Фишера, Нимерель, все еще обладает магией, не так ли? Дым и темная энергия, исходящая от клинка?

Теперь Рен выглядел немного настороженным.

— Да.

— Как это может быть?

Он потер челюсть, на секунду задумавшись.

— Я не уверен, — сказал он. — Никто из нас не уверен. Все, что мы знаем, это то, что, когда мечи богов замолчали и покинули остальных фей, которые их носили, Нимерель остался. И это далось ему дорогой ценой. Раньше клинок сверкал серебром. С течением веков он почернел и потускнел. Но Нимерель остался. Дух этого меча или заключенная в нем магия, во что бы ты ни верила, остались. Несмотря ни на что, это никогда не покидало его.

— Не понимаю, зачем мне приходить. — Кэррион потянул за воротник рубашки и с ворчанием поспешил за мной по коридору. — У меня в разгаре был отличный спарринг. Я весь грязный. Я бы переоделся, если бы знал, что мне придется сидеть за одним столом с моим похитителем. Кстати, тебе тоже стоило переодеться после того, как ты ушла из кузницы.

— Я так и сделала, — любезно ответила я.

Кэррион поморщился.

— В самом деле? Я помню, что на твоей кровати лежало черное платье с очень глубоким вырезом, когда я вернулся в комнату, и я не могу не заметить, что на тебе выцветшая, поношенная рубашка и очень пыльные штаны.

— Ну и что? Они чистые.

— Это единственное, что можно