в литературе первой половины XV века. Эта полемическая письменность была органической частью самой жизни, где религиозные диспуты были в порядке дня и от исхода двухлетнего тортозского диспута, казалось, зависела участь народа. Писали, конечно, смелее, чем говорили на диспутах. Та свободная критика христианства, которая была невозможна в устных спорах с церковными террористами, находила себе место в письменной полемике. Авторами таких произведений являются иногда люди, сами пережившие ужас религиозного насилия.

Таков был философ и грамматик Исаак бен-Моисей Галеви, более известный под испанским именем Профиат Дуран или под литературным прозвищем Эфоди. Катастрофа 1391 года застигла его в Каталонии, и он притворно принял крещение. Вместе с ним совершил такой же акт друг его, Давид Бонет Буэнгиорно. Приятели условились, что, как только минет опасность, они вместе уедут в Палестину и там «вернутся к своему народу». Профиат Дуран уже переехал в один из приморских городов Южной Франции и там ждал своего товарища, чтобы пуститься в путь. Но после долгого ожидания получилось письмо от Бонета, что он под влиянием ренегата Павла Бургосского решил остаться в католической вере, причем советовал и другу последовать его примеру. В ответ на это письмо возмущенный Дуран отправил изменнику послание, полное скрытой насмешки, в котором каждая фраза начинается словами: «Al tehi ka’abotecha» («Не будь, как твои предки!»). «Не будь, — иронически писал он, — как твои предки, которые верили в простое единство Бога, отнимали у Него атрибут множественности и буквально толковали слово «Слушай, Израиль, Бог един». Нет, ты лучше верь, что Бог и един, и троичен, что три равны одному и один равен трем, — истина, неизрекаемая устами и непостижимая слуху. Не будь как твои предки, которые верили, что природа Бога неизменяема, и отнимали у Него все материальные свойства, полагая в своих умозрениях, что Бог есть абсолютный и чистый разум. Ты же не лишай Его материальности и телесности, а верь, что Он облекся в плоть, и кровь Его пролилась для искупления людей. Он претерпел муки смерти, чтобы избавить тебя от боли и страданий, ибо другого пути Его мудрость не нашла для твоего спасения. Верь, что Он воплотился во чреве девы, о чем уже дано было знамение маловерному царю (Ахазу) за пятьсот лет до того (Иесая VII, 14)». Далее автор убеждает друга верить, что в церковном хлебе присутствует тело Христа, и учит его, как фабриковать чудотворные мощи: «Пойди в долину, собери там человеческие кости, и они тебе покажут всяческие чудеса». Послание кончается ироническим пожеланием: «Мессия Иисус да будет милостив к тебе; он, а не кто-либо иной, пусть даст тебе мир и благословение!» Послание Профиата Дурана распространялось в списках и сначала вводило в заблуждение католических цензоров: они не заметили там замаскированной насмешки и причисляли автора к разряду тех неофитов из евреев, которые в то время нередко уговаривали своих бывших единоверцев следовать их примеру. Когда же попы убедились в своей ошибке, то приказали уничтожать списки «кощунственного» послания. Серьезную антихристианскую полемику Профиат Дуран вел в другом своем сочинении — «Посрамление иноверцев» («Klimat hagoim»), написанном по предложению философа Хасдая Крескеса. Там он доказывал то историческое положение, что Иисус вовсе не выдавал себя за Бога и только позднейшие учители церкви объявили его таковым. Близкий по своим воззрениям к школе рационалистов, Дуран под именем «Эфоди» составил прекрасный комментарий к «Путеводителю» Маймонида. Он еще написал сочинения по грамматике и календаристике, а также историческую хронику о преследованиях евреев в разных странах, но последняя, к большому ущербу для историографии, не сохранилась. Опровержение христианства составляло главную задачу своеобразных публицистов того времени. Писались книги под боевыми заглавиями «Лук и щит», «Щит и копье», то есть защита и нападение, апология и полемика. Одно из таких сочинений написал авторитетнейший раввин Симон бен-Цемах Дуран, известный под сокращенным именем Раш бац (умер в 1444 г.). Он тоже пострадал от катастрофы 1391 года и должен был бежать из разгромленного города Пальма на острове Майорка. Он нашел приют в Алжире, где сделался главным раввином еврейских общин после смерти своего учителя Исаака бар-Шешет (§ 38). В своем обширном теологическом трактате «Magen Abot» он посвящает особую главу критике Евангелий и апостольских посланий (под именем «KeSet u’magen»). Рашбац отмечает противоречие между учением Иисуса, заявившего о своем желании «исполнить Тору», и доктриной апостола Павла об упразднении Закона. Он обнаруживает большое историческое чутье, называя Иоанна Крестителя «набожным до безумия» («chassid äote»), доведшим до крайности эссейское отшельничество. В Нагорной проповеди Рашбац находит только преувеличенную набожность, стремление «строить ограду вокруг Торы» в области морали. Спокойно, без злобы разрушает автор евангельскую легенду и указывает, как неправильно истолкованы в Новом Завете библейские изречения; он полемизирует в особенности с творцом латинской Библии, св. Иеронимом.

Против клеветнических сочинений ренегатов, вроде Павла Бургосского и Геронимо де Санта Фе, выступил со «Щитом и копьем» («Magen we’romach») врач Хаим ибн-Муса из Саламанки (умер около 1460 г.). Он часто диспутировал устно с христианскими богословами и владел в совершенстве полемическим оружием. «Однажды, — рассказывает он, — я спорил с одним ученым христианином в доме сановника, при котором я состоял (в качестве врача). Ученый сказал сановнику: «Известно ли тебе, господин мой, что у евреев есть только одна книга по теологии «Путеводитель блуждающих», между тем как у нас так много богословских книг, что их не вместит целый дворец?» Я молчал, но хозяин мой просил, чтобы я ответил. Тогда я сказал: «Евреи не нуждаются в такой массе книг, им достаточен один лист, на котором могут уместиться тринадцать простых догматов нашей религии, согласованной с разумом; вам же никаких книг не хватит для того, чтобы вдолбить в голову мыслящих людей такие идеи, как, например, что для искупления греха Адама Бог не мог придумать другого способа, кроме своей смерти (в лице Иисуса); что он воплотился в чреве девы, претерпел обиды и муки и, наконец, умер (ради уничтожения смерти на земле), между тем как люди все-таки продолжают умирать в грехах и попадают в ад». Мой хозяин был поражен слышанным и просил нас не продолжать спора в его присутствии, дабы не внести сомнения в его ум. И мы замолчали»... Так волновали людей эти догматические вопросы, из-за которых тогда убивались либо тела, либо души жертв религиозного насилия. В ходу были многочисленные рассказы о таких диспутах, действительных или выдуманных, где евреи давали меткие ответы своим противникам. Много таких рассказов собрано в современной хронике Ибн-Верга («Sevet Jehuda»). Между