– Вижу, вы подружились, – Рут впервые раскрыл рот с тех пор, как мы распрощались с Псами.

– С Барном? – Кивок в ответ. – Хорошо, что это выглядит именно так. Я старался.

Приятель хмыкнул. После Ставницы я одевался куда скромнее, на манер местных. Да и ходить малым числом оказалось куда безопаснее. Узнать бы еще, сколько у Бато осталось головорезов…

– Напомни-ка, зачем мы тут тремся? – Рут снова тосковал с пустой флягой.

– А я и не говорил.

– Миленькое дело. – Мимо нас прошли какие-то оборванцы. По счастью, без оружия. – Последнее время ты вообще мало чего говоришь. – Я не спорил, пытался по памяти найти нужную сторону улицы. Рут не отставал. – Мне бы знать, к чему быть готовым.

– Этого я тем более не знаю, – я пожал плечами.

Мы прошли по главной дороге, увязая в грязи.

Только одно здание процветало. Резные колонны из камня, витая решетка на окнах, позолота на ручках двери, яркая черепица. А кругом утоплен славный булыжник, какой кладут на мостовых или около имений дворян. Банк стоял, словно островок счастливой жизни в затхлом болоте. Здесь даже пахло иначе – свежим деревом и лаком.

– Отвратительное место, – поморщился Рут.

Я едва улыбнулся. «Арифлия». Ядовитый цветок, манящий наивную пчелу в свои объятия. Захлопнутся двери, щелкнет пасть хищника. Переварит живьем.

– Подожди здесь, – я вручил поводья другу.

– Что?.. – Рут встрепенулся. – Эй, это плохая затея!

«Лучшая из тех, что доступны при моем раскладе», – промолчал я.

Стоило попытаться. Оказаться в петле я и так успею. Рут исправился, крикнув в спину:

– Нет, не плохая. Худшая на свете, дружище!

За безупречными дверьми меня встретила воснийка в подозрительно коротком платье. Она ослепительно улыбалась. А здороваясь, почти не смыкала губ. Страшно представить, что именно нужно делать с зубами, чтобы они не желтели. Интересно, если хотя бы один зуб потемнеет, как быстро ее выкинут на улицу, к остальным?..

– Добро пожаловать в банк Арифлии и Коул!

Я приподнял бровь.

– Вижу, у вас хорошо идут дела, – я обвел взглядом широкие столы, оббитые шелком стулья и просторный зал. Явно обставили недавно.

– Как и всегда! – не моргая, солгала эта чертовка. – Именно потому, будьте уверены, нет места надежнее для хранения вашего богатства…

«Если только вас не занесет в постель к дочери владельца и вам не придется бежать в ночи, не попрощавшись».

– Я как раз хотел проверить свой вклад.

Меня подозвали к высокому ряду из полок. Девушка перебрала бумаги, и выбеленное лицо нахмурилось.

– Лэйн Тахари, верно?.. Боюсь, такого имени в списке нет, – невинный трепет ресниц, – возможно, вы сдавали что-то на хранение в другом отделении?

– Так и есть. В Криге. – Было бы неплохо, если бы я вовсе позабыл чертов город.

Когда просишь о чем-то в Воснии, в лучшем случае предложат подождать. Девушка удалилась, оставив меня в почти пустом зале с парой охранников у входа.

Что ни говори, стулья здесь превосходные – можно и сидя заснуть… если не ноет старая рана. Я вытянул левую ногу, стараясь не морщиться. В банке не было других посетителей. Ожидание затянулось. Пальцы прошлись по крашеному шелку. Мягкий, прохладный. Гладкий, как масло, только совсем сухой.

«Обязательно возьму парочку таких стульев в свой дом. Скоро, совсем скоро…»

– Простите за ожидание. – Девушка вышла в сопровождении еще двух охранников. – Боюсь, о вашем вкладе нам не поступало никаких сведений. Могу ли я еще чем-нибудь помочь?

Разочарование не приходит, если знаешь, что именно так оно и должно было случиться.

«Стоило попробовать».

Вид у охранников был такой, словно они мечтали меня покалечить. Возможно, им никогда не разрешали сидеть на этих потрясающих стульях.

– Тогда, пожалуй, я бы хотел получить ссуду.

Улыбка девушки стала еще шире, хоть и казалось, что это физически невозможно – так растянуть губы на крохотном лице.

– Верное решение, вы не пожалеете! – затараторила девушка. – Щедрость – наше второе имя. Не зря говорят, что банк Арифлии подобен доброй матери. – Может, оно и так, только во всей Воснии я еще не встречал других банков. – При займе до десяти золотых, наш интерес – всего десятая часть…

– Мне нужна сотня. – Я позволил себе не вставать, как можно наглее рассевшись на стуле. Именно так знатные воснийцы себя и ведут. – Сотня золотом.

Охрана нахмурилась.

– Могу я поинтересоваться, есть ли у вас поручители? Или, скажем, документы на землю, слуг?..

«Есть, милая, далеко-далеко за морем, после смерти моего отца». – Я тоже улыбался, будто очарован гостеприимством. Развел руками, посмотрел в широкое окно.

– Боюсь, я оставил их в поместье. В трех днях пути от города. Есть ли другие способы? Не хотелось бы проделывать весь этот путь…

Ничего не изменилось на лице девушки. Только дернулся глаз у левого охранника. По счастью, эта туша не решала ровным счетом ничего. Единственная преграда между мной и золотом ответила все так же приветливо, почти елейным голосом:

– Разумеется! При одном условии. Вам придется оставить залог.

Всегда есть место разочарованию. Даже если заранее знал, что так оно все и будет.

Рут явно извелся, пока ждал: фляга опустела еще на подходах к городу.

– Ну? – Он не отпускал поводья. – Вижу, довольный идешь. Чего тебе там наплели?

– Главное, денег дали.

Я с силой потянул своего коня. Рут не сдавался:

– Ты про золото?.. Да быть не может! Эти ублюдки только берут, клянусь потрохами. – Я направился в сторону рынка. Приятель вздохнул: – Мне уже пора подаваться в бега и делать вид, что впервые тебя увидал?..

Он не сразу заметил перемены.

– Мать всех солнц и ее коленки! Ты совсем рехнулся.

Я пожал плечами и поправил воротник. Лишние слова.

– Пойдем, я еще не расплатился за твою службу.

– Миленькое дело! Нет, ты постой, – увязался он следом, резко потащив несчастную кобылу за уздцы, – изволь объясниться, с какого такого хрена ты…

Последние слова потеряли всякий смысл: я не услышал, что спрашивал Рут. Прямо на нас по удивительно узкой дороге шли две девушки в окружении гвардейцев.

Одну я знал. Знал слишком хорошо. Так, что хотелось забыть.

«Чертов случай…»

Ничего в ней не изменилось. Нет, напротив, стало краше. Города гибнут, редеют всходы, только эта женщина хорошеет вопреки всему. Точно проклятая.

Банкирская дочка, Сьюзан Коул. В этом гиблом месте, будто и нет никакой войны.

Я сделал вид, что смотрел мимо нее, на крыши домов позади.

Соседка Сьюз – дама