делала всегда, тем более что не могла видеть лицо, хотя оно представлялось мне красным и опухшим. Я успела неплохо изучить его повадки. Самое удивительное, что Эган звучал вполне естественно (если не принимать в расчет желудочные пароксизмы), в его тоне я не нашла ни тени нарочитого, как бывало, когда он лгал или глумился.

– Дело в том, что казалось, будто… – начала я и замолчала, призвав на помощь остатки здравого смысла.

– Что? – резко спросил он, словно сразу все понял. – Будто с ней случилось несчастье? Будто я с ней что-то сделал?

Я не ответила. Губы у меня дрожали от волнения. Я ничего не понимала. Как получилось, что части головоломки, которые складывались в идеальную картинку, вдруг перестали подходить друг к другу? Или я с самого начала собирала их неправильно?

– Джуд, чего я действительно не понимаю, так это как я могу тебе нравиться, если ты считаешь меня чудовищем, – сказал Эган, правильно истолковав мое молчание. – Проклятье, а я ведь собирался предложить тебе чертово перемирие.

Простите, что?

– Перемирие? – Я была окончательно сбита с толку.

В недрах кабинки грянула канонада извержений и ругательств.

– Убирайся отсюда, Джуд! – рявкнул он с отчаянием и злостью.

– Почему вдруг ты захотел перемирия? – не унималась я. Это и правда было неожиданно, и я решительно ничего не понимала.

– А ты не давала себе труда задуматься хоть на секунду, что ты можешь в чем-то ошибаться? – резко ответил он, а затем простонал. – О-o-o, что я такого съел, черт возьми?

Ох, ну кто в жизни не ошибался. Ладно, он не убивал Эли, поскольку она жива, и добавить к этому нечего. Он не был палачом Эли, и предъявлять ему за это претензии я не могла. Я слышала его сетования: «Что я съел? Отчего у меня такое несварение?» Вот черт, мне даже стало его жаль, правда, совсем чуть-чуть, поскольку он оставался безнадежным придурком. Однако на что он намекал?

– И в чем я ошибалась? – уточнила я. – В тебе?

– Знаешь что, я сыт по горло, – не выдержал Эган, сорвав на мне злость из-за нелепого положения, в котором он очутился, и безудержного поноса. – Я не хочу тебя слышать. И видеть больше не хочу. Никогда. Мы расстаемся.

– Расстаемся? – изумленно переспросила я.

– Да! – с нажимом произнес он, не дав мне возможности возразить, как будто отдавал приказ. – А если ты захочешь дальше со мной встречаться, тебе придется очень постараться, чтобы это доказать.

Придурок только что порвал со мной отношения? Насколько меня устраивал такой поворот дела? В тот момент я не знала, как мне теперь поступить.

Я хотела ответить ему, как вдруг он все понял. Да, он был придурком, но очень и очень умным.

– Это ты натворила! – вскричал он, внезапно прозрев. – Кроме таблетки, которую ты мне дала, я не ел ничего необычного! Слушай, Джуд, тебе лучше убраться по-хорошему. Если я выйду, а ты все еще будешь тут, то… – Желудочный спазм прервал его пламенную речь, и Эган исторг болезненный стон. – О, проклятье!

Встревожившись, я немного отступила. Я допускала возможность, что он выскочит из кабинки с голой обгаженной задницей только затем, чтобы придушить меня. Я подумывала обратиться в бегство, тем более что у меня было лишь одно желание – закрыться у себя в комнате, сесть на кровать и подумать. Хорошенько подумать. Подумать обо всем, что произошло в тот день. Оценить, проанализировать и ответить себе на вопрос, как я могла так фатально ошибиться и какие шаги необходимо предпринять теперь. Уехать? Остаться?

Кто-то тронул меня за плечо. Я повернулась, непроизвольно заняв оборонительную позицию. Увидев перед собой Адрика, я замерла. Сахарной ваты у него уже не было. Черная толстовка и джинсы сидели на нем безупречно. Ох, черт.

– Что тебе нужно? – выпалила я, стараясь не показать, что он застиг меня врасплох.

– Арти не захотела подходить и просить тебя об этом, не знаю почему, но нам нужно, чтобы ты дала ключи от квартиры в общежитии. Она забыла свои дома, а мы хотели туда пойти.

Ах вот как. Им нужны мои ключи от квартиры, чтобы они могли там уединиться. Однако это уже слишком. Запредельная наглость.

Я ошеломленно молчала, и он добавил:

– Пожалуйста.

Мысленно я выругалась примерно так же, как ругался Эган в стенах кабинки между речитативами своих позывов. И отдала ключи. Зачем? Не представляю. Вернее, я не собиралась устраивать сцену или требовать, чтобы он не занимался с Арти ничем таким в нашей квартире, как бы мне ни хотелось это сделать. Он солгал мне, он был таким же лжецом, как и его братья. Я должна забыть о том, что он мне нравился! Вот только смогу ли?

Ключи легли в руки Адрика, руки, которыми он меня однажды ласкал. Он равнодушно посмотрел поверх моего плеча на кабинку биотуалета, а потом перевел взгляд на меня, и на его лице появилась едва уловимая хитроватая усмешка. Я ее ненавидела. Я ненавидела эту усмешку.

– Удачи тебе с твоим парнем, – сказал он. И сразу ушел.

Я видела, как он направился туда, где его ждала Арти.

Прекрасный финал моих усилий, вы не находите?

Подруги нет.

Парень, который действительно мне нравился, презирал меня.

Фиктивный парень, придурок, меня бросил.

Приятели, с которыми мы вместе составляли план, как унизить Эгана, публично отвергнув его, сочли меня трусихой.

Фееричные итоги праздничного вечера: я проиграла.

И что теперь делать?

30

Рано или поздно ты допрыгаешься, Джуд

Праздничная площадка постепенно опустела.

К десяти вечера у прилавков и на аттракционах осталось очень мало народу. Смех звучал все реже. В основном проказливо строили планы (шепотом, на ушко), как тайком провести гостей в чужие апартаменты. Еще сплетничали об Александре, и на мобильниках даже крутили ролики, выложенные в «Инстаграме», где он целовался с парнем. Обсуждали также несварение желудка Эгана и что Адрик начал встречаться с «подругой Джуд». Сплетни, вечные сплетни Тагуса.

По мере того как шло время, вечер становился все прохладнее, а для меня – печальнее. Эган по-прежнему сидел в уборной, и дерьмо хлестало из него, как вода из крана. Оуэн отнес ему еще туалетной бумаги, но потом удалился под руку с Лайлой. Что касается Кайаны и Дэша… Признаюсь, я их избегала. Адрик и Арти. Я знала, где они находились, потому не спешила возвращаться домой. Мне не хотелось слышать, что происходит за стенкой, и я сидела в парке на лавке и курила вонючую сигарету, купленную неподалеку.

Я ведь даже не курила, но именно там, на скамейке, случилось то, чего я никак не ожидала.

Внезапно рядом со мной сел Риган Кэш. От него исходил тонкий аромат роскоши и опасности. Меня пробрала дрожь, и я почувствовала тревогу, как и в тот раз, когда увидела его впервые. Мне до мурашек захотелось убежать оттуда, сверкая пятками, уехать из Тагуса, из города, из страны, переместиться в другую галактику, но я осталась сидеть на скамейке, мгновенно осознав, что от судьбы не убежишь. Обратной дороги уже нет. Чему суждено произойти, то и случится.

Он адресовал мне широкую безупречную улыбку преуспевающего человека.

– Сколько событий произошло сегодня вечером, – вздохнув, сказал он с удовольствием. – Я рад, что поменял программу торжества. Было бы невыносимо скучно, если бы она осталась в том виде, в каком