Мы с Артом наконец-то решили пожениться. Он пригласил свою мать на нашу свадьбу, и они долго разговаривали по телефону. Она сказала мне, что нам не следует так торопиться. Я еще подумала, какое торопиться? В августе 89-го мы были вместе уже два года, а до этого много лет переписывались.

– Почему бы тебе не подождать, пока у него не закончится испытательный срок? – сказала она.

Арт взял трубку, и я услышала, как он сказал, что любит ее. Когда он положил трубку, то в глазах у него блестели слезы. Я вытянула из него все, что могла, и узнала, что мать велела ему подождать, пока мы с ним не сможем «начать все с чистого листа». А разве мы уже не начали?

Еще, судя по его словам, она сказала, что у него будет второй шанс. Что он сможет поехать куда угодно и начать новую жизнь. Она также напомнила, чтобы он никогда не возвращался в Уотертаун.

Арт расстроился и сказал:

– Ну, если она и дальше будет такой, то я не стану напрягаться и отправлять ей приглашение.

Потом, уже позже, она ответила тем же: «Раз вы не удосужились пригласить нас на свадьбу, то и я не обязана дарить вам свадебный подарок, ребята». Это было ее оправданием тому, что она ничего нам не прислала.

Арт украсил нашу квартиру за две недели до свадьбы. Дочь женщины, живущей сверху, испекла слоеный двухъярусный пирог.

Мы поженились на открытом воздухе перед зданием суда, Арт сделал несколько хороших снимков. На нем была красивая белая рубашка, на мне мое лучшее платье, у каждого из нас – по красивому кольцу. Мы разослали множество приглашений, но никто не пришел, кроме парня моей дочери и мамы этого парня. Арт приготовил много бутербродов, причем почти все сам. В конце концов, он их раздал.

До того как Патрисия Айвз променяла свое здоровье на кокаин, она немного напоминала актрису Джулию Робертс в фильме «Красотка» – это история о чистоплотной голливудской шлюхе, которая завела роман и завоевала своего богатого поклонника в мире без герпеса, СПИДа, сифилиса, гонореи, злобных сутенеров и смертоносных наркотиков. В старших классах Пэтти была стройной, темноглазой и светловолосой, была ростом 157 сантиметров и весила 49 килограммов. Она читала стихи и говорила о том, что хочет стать писательницей. Друзья описывали ее как «нежную, добрую, любящую», хотя и немного развратную. А еще она была наивна. «Казалось, улицы вполне могут поглотить ее, – сказала другая рочестерская проститутка, – и они это сделали».

Пэтти познакомилась с наркотиками в шестнадцать лет и бросила школу. С тех пор и до самой своей смерти она была озабочена тем, чтобы накуриться. В недолгий период замужества она работала «экзотической танцовщицей», появляясь обнаженной и вставляя посторонние предметы в свое влагалище, чтобы побудить публику кидать деньги. В перерывах между номерами она занималась оральным сексом через отверстия в стене своей гримерки. Когда она не хотела работать, ее сутенер, Проныра Билли, грабитель по профессии, вкалывал ей дозу и выталкивал на улицу. Она родила сына с наследственной зависимостью от наркотиков, которого передала на попечение окружных властей. Каждые несколько месяцев ее сажали в тюрьму за проституцию или наркотики.

Она предпринимала частые попытки привести себя в порядок, вступила в сообщество анонимных алкоголиков, трижды проходила курс реабилитации от наркомании, но всегда возвращалась к прежней жизни. Вот что рассказала ее мать:

– Они машут на прощание у дверей реабилитационного центра, но дальше не наблюдают за ней. Она возвращается туда, откуда пришла, а когда все вокруг колются и нюхают, трудно устоять перед искушением.

В двадцать пять лет Пэтти Айвз стала ходячим скелетом, неопрятной оборванкой с длинными грязными волосами, лицом цвета хлебной корки и следами от уколов от локтей до пальцев на тыльной стороне ладони. Ее называли Сумасшедшей Пэтти, потому что она, казалось, не замолкала. Считалось, что у нее СПИД и, возможно, герпес. У нее не хватало одного переднего зуба, другой прогнил. Подруга, знавшая Пэтти как способную и привлекательную девушку, называла ее скучной и глупой – «у нее мозги перегорели».

Сумасшедшая Пэтти исчезла в пятницу, 29 сентября, ровно через два месяца после того, как бездомная Дороти Килер исчезла из квартиры Шоукросса на оживленной Александер-стрит. Айвз не появлялась в течение двух недель, прежде чем Проныра Билли сообщил об ее исчезновении. Лиз Гибсон, одна из самых откровенных уличных проституток, предположила, что сутенер устроил ей передоз и выбросил тело. Несколько раз он вводил Пэтти большие дозы кокаина, пытаясь заставить ее работать круглосуточно. Полиция согласилась с теорией Гибсон и назначила допрос с участием мужчины, чье уличное прозвище указывало как на малоприятную внешность, так и на готовность доносить на своих друзей.

Проныра Билли рассказал детективу, что его женщина отправилась принимать наркотики в квартиру в старом еврейском доме рядом с Хантинг-парком, а затем ушла на работу. С тех пор он ее не видел. Иногда она исчезала на два-три дня, но всегда появлялась, чтобы он не волновался. А на этот раз он больше не услышал от нее ни слова.

Позже выяснилось, что последним, кто видел пропавшую женщину, был один прохожий, но свидетель не придал значения тому, что наблюдал, и не подал никакого заявления. Мужчина рассказал полиции, что проезжал мимо угла между Лейк и Драйвинг-Парк около 19:30 в пятницу 29 сентября, когда заметил знакомую проститутку, идущую рядом с белым мужчиной, который ехал на велосипеде с надувными шинами. Из корзин за седлом торчали удочки. Велосипедист припарковал свой велосипед за YMCA и последовал за женщиной через дыру в заборе за теннисным кортом. Наблюдатель предположил, что они отправляются в кусты на короткое «свидание», и проехал мимо.

Я был на рыбалке и шел в сторону Лейк-авеню от Драйвинг-Парк, и на углу… там стояла девушка, понимаете? Она сказала, что видела меня раньше, и предложила отойти в кусты. У меня в кармане не было и двух долларов, и я сказал: «Может быть, в выходные…»

Потом, в пятницу, около восьми часов утра, после того как мне заплатили, я пошел домой, переоделся, надел шорты. Я спустился к реке около девяти утра… побродил немного, потом поднялся около десяти или половины одиннадцатого, и девушка была на мосту. «Ну что, – говорит, – ты готов пойти в кусты?»

Я сказал, что да, готов. Она хотела тридцать, а у меня было всего двадцать пять. Мы устроились там, наверху, за YMCA… целуемся, занимаемся сексом, а за бассейном носятся дети. Она спрашивает:

– Что это за шум?

А там дерево упало, и ничего из-за него не