Шрифт:
Закладка:
Но… мост охраняли люди, вооруженные длинноствольными аркебузами. Из-за туч саранчи я могла различить лишь то, что они одеты в грубые плащи ордена с капюшонами.
Оставались считаные минуты, я скакала в их сторону, пока они не заметили и не приблизились.
– Мост закрыт, – произнес один. – Разворачивайся, старик.
Я спустилась с лошади, и двое навели на меня аркебузы.
– Возвращайся назад!
– У меня послание для вашего шейха, – сказала я, крепко прижимая к себе младенца. – Только для Хизра Хаза.
Увидев ребенка, они опустили оружие.
– Кто ты?
– Я просто визирь. – Перед глазами возникла трещина. – Я должен поговорить с шейхом. Сейчас же. Немедленно. Нельзя терять ни минуты. Я только что из дворца и должен многое ему сообщить.
Подошел еще один человек, стоявший возле реки. Светловолосый, как моя лошадь, со светлыми глазами и кожей. Он сплюнул наземь сладость, которую жевал, потом оглядел меня с ног до головы.
– Я тебя знаю.
Я направилась к мосту, но они по-прежнему преграждали мне путь.
Еще одна трещина расколола мир перед глазами. Я дрожала. Всего несколько шагов осталось до храма, но…
– Прошу вас, мне нужно поговорить с шейхом. Дайте пройти!
Тот, который жевал, схватил меня за руку, тронул плоское кольцо с печатью-симургом и округлившимися глазами заглянул мне в лицо:
– Вспомнил. Я тебя видел, когда ты посещал храм. Ты – Мансур!
Меня ослепляли новые трещины. Я протянула младенца тому, который жевал. Он держал Селука на вытянутых руках – явно не привык носить детей.
– К Хизру Хазу, скорее! – Вот и все, что мне удалось сказать прежде, чем все исчезло и я очнулась в куче одежды.
Я с трудом встала и, едва бросив взгляд на Селену, побежала из дома, через арки к храму. Я срезала дорогу по территории усыпальницы, а потом помчалась вниз по лестнице, к улице, где болтали в ожидании вооруженные люди ордена в капюшонах. Меня заметили, и один крикнул:
– На улице находиться запрещено! Везде йотриды!
Я уже неслась к мосту Святого Йорги. Они бросились вслед за мной. Я бежала быстрее, чем когда-либо, саранча пролетала сквозь мои волосы.
Впереди мост блокировал еще один отряд людей ордена. Их там было много. Они стали в стену. Я пыталась прорваться, но один из них схватил меня за руку и притянул к себе.
– Как ты смеешь прикасаться ко мне! – закричала я. – Кярс отрубит тебе руку!
– Тебе нельзя быть здесь, – сказал похожий на медведя мужчина. – Возвращайся в храм!
Я старалась вырваться из его хватки. Билась изо всех сил. Ничего не вышло, он лишь держал крепче. Я кричала и ругалась, извиваясь в его руках. Мне нужна была кровь. Любая.
Я выдернула кинжал у него из-за пояса. Прежде чем я успела порезаться, он схватил меня за запястье и сжал руку так сильно, что я не смогла удержать кинжал. Тот со звоном упал на землю.
– Дайте пройти!
– Это опасно! Там везде йотриды! Вернись в храм!
– Нет! Пустите меня!
Я пыталась разглядеть, что происходит на другой стороне моста, но за тучей саранчи ничего не видела. Где Мансур? Где мой сын? Прямо здесь, за этим мостом!
– Просто дайте мне пройти через мост! Прошу вас!
Но меня не слушали. Тот, что походил на медведя, закинул меня на плечо и понес к храму. Он не дрогнул, когда я дергала его за волосы и колотила по спине. Наконец я задохнулась и перестала сопротивляться, ярость и тоска отняли все силы.
Меня бросили на пол в собственной спальне, потом заперли дверь. Ко мне подбежала Селена, еще держа одно из тех платьев, ее щеки горели.
Остаток ночи я кричала на охранников. Умоляла их спросить у Хизра Хаза, не доставили ли к нему моего сына. Попыталась выбраться через окна, но их тоже охраняли. Все ради моей безопасности. Если с моим сыном что-то случится, им всем не поздоровится.
Если бы я только могла снова переместить душу… но придется ждать, когда взойдет солнце. Я оплакивала ограниченность своих сил, как мирских, так и тех, что от мира иного.
На рассвете они сдались и сопроводили меня к Хизру Хазу. Старый воин беседовал с каким-то сгорбленным визирем.
– Вон отсюда! – закричала я на визиря, и тот с перекошенным лицом убрался из комнаты.
Хизр Хаз скрестил руки на груди и посмотрел на меня:
– Султанша, я слышал о вашем… поведении. Приношу извинения за то, что не встретился с вами раньше, но всю прошлую ночь я был занят. А теперь скажите, в чем дело?
– Прошлой ночью я видела сон. Мне приснилось, что в этот храм доставили моего сына. Где он?
Хизр предложил мне сесть. Я отказалась.
– Сон? Султанша, я не понимаю, о чем вы.
– Отец Хисти сам принес мне сына в том сне. Где он?
Я утерла слюну, вытекшую на подбородок.
Хизр прикрыл глаза и вздохнул:
– У вас такой вид, будто вы и не спали. Никто из нас не спал после того, что случилось. Мы все сходим с ума. Но уверяю вас, что не знаю, где ваш сын. Последнее, что я слышал, – он был во дворце, с Мансуром.
Мне хотелось швырнуть ему в лицо стол. Как он мог не знать? Я руками Мансура передала сына людям ордена. Как его может здесь не быть? Или Хизр Хаз мне лгал? Он предатель?
Я взглянула на Хизра Хаза, мои руки тряслись. Он остался спокоен.
– Послушайте, – произнес он. – Возвращайтесь в свои покои и отдохните, султанша. Я займусь вашим сыном в первую очередь. Вам вообще известно, что прошлой ночью йотриды прорвались за стену? Они утвердили контроль Мансура над Песчаным дворцом. Страшная правда в том, что нам нанесен тяжелый удар…
Я развернулась и вышла на свежий утренний воздух. Потянула себя за волосы. Походила взад-вперед и подумала. Я передала Селука тому светловолосому человеку в плаще, жевавшему мармелад. Мой ребенок был у него. Он как член ордена должен быть здесь. Я переверну весь этот храм, если потребуется!
Либо Хизр Хаз солгал, либо его люди неверны. Но в таком случае, куда еще эти слуги ордена доставили Мансура и моего сына? Точно не во дворец.
Обернувшись, я увидела, что Хизр Хаз откинул капюшон, и его седые волосы раздувает ветер.
– Вы назвали его отцом, – сказал он.
– Кого?
– Святого Хисти. Вы назвали
