и сотни человек. В лагере «Горного безумия» имелась столовая с баннером Starbucks, палатка-кухня и палатка для коммуникационного оборудования. Персонал подавал обеды из непальских версий американских блюд с быстрорастворимыми напитками, энергетическими батончиками и сыром Tillamook, который Скотт привез из Сиэтла.

Нынешний лагерь был совсем не похож на тот, что Скотт и его четверо друзей разбили у ледопада двумя годами ранее. Теперь забота о деталях отнимала у Скотта много времени, но он был рад снова оказаться в Гималаях. Он также радовался общению с альпинистами, которых знал много лет. Он мог поболтать с Эдом Вистурсом и Робом Холлом и обсудить планы восхождения на Манаслу – восьмитысячник, на котором к тому моменту еще не побывали американцы. Альпинисты из других экспедиций заходили в лагерь «Горного безумия», чтобы выпить кофе и пообщаться. Во многих отношениях это был тот вид общения, который предпочитал и которым наслаждался Скотт, когда оказывался в высокогорье.

Базовый лагерь был полон людей с большими планами. Для многих здесь шанс взойти на Эверест был выдающимся событием. Новички оказались среди альпинистов-ветеранов, о которых они читали в газетах и которых видели по телевизору. В центре всего этого был Скотт Фишер. «В нем было столько магнетизма! Он сделал базовый лагерь действительно веселым для всех, – говорит Шарлотта Фокс. – Мужчины в несексуальном плане вешались на Скотта так же сильно, как женщины – в сексуальном».

Впервые в карьере гида Скотта участники экспедиций ежедневно писали отчеты о событиях в базовом лагере и использовали спутниковые телефоны для связи с журналистами, владельцами сайтов, с семьей и друзьями в любом конце земного шара. Скотт мог позвонить Джинни в Сиэтл и узнать, что делают Кэти Роуз и Энди. Он мог набрать номер офиса «Горного безумия» и обсудить вопросы, требовавшие его присутствия. И хотя было приятно быть в курсе того, что происходит за пределами Кхумбу, инновации работали в обе стороны. Внешний мир теперь видел экспедицию изнутри. Уединенность, которая так долго была одним из основных аспектов восхождения, стремительно исчезала.

«Доктора ледопада» завершили обработку маршрута по ледопаду Кхумбу в середине апреля, и путь в Западный цирк был открыт.

«Повеселимся в Катманду, повеселимся на подходе к горе, повеселимся в базовом лагере, – писал Скотт Лин Гаммельгард перед экспедицией, – а потом последуют полтора месяца тяжелейшей пахоты». Эта работа вот-вот должна была начаться, хотя что считать таковой, зависит от человека. «На гору идешь потому, что тебе действительно нравится, – говорит Шарлотта Фокс. – Мне жаль людей, которые лезут на Эверест только потому, что им нужна отметка в резюме. Для них это кошмар, в то время как для остальных это счастье. Мы любим страдания такого рода. Необязательно должно быть всегда весело, чтобы было хорошо».

Альпинисты начали подниматься в высотные лагеря, привыкая к разреженному воздуху и нагрузкам. Скотт предоставил гидам большую степень свободы в работе на склоне. «Мне очень понравилось, что Скотт дал понять, что считает нас всех компетентными альпинистами, – утверждает Шарлотта. – Если мы хотели, чтобы нами руководили, он делал это. Скотт осуществлял и общий контроль, при этом наша команда не чувствовала себя ведомой».

Эд Вистурс считал, что команда «Горного безумия» состоит из альпинистов, которые вполне могли бы справиться даже без Скотта. «Роб Холл как гид был очень ответственным, – говорит Эд, – и люди начинали зависеть от него. В команде Скотта клиентам приходилось больше заботиться о себе, в итоге, я думаю, это делало их более сильными и независимыми».

Несмотря на это, у Скотта имелись причины для беспокойства. Анатолий Букреев сосредоточился на обработке маршрута. У него и у клиентов «Горного безумия» были разные ожидания, кроме того, мешал языковой барьер, но Анатолий был уверен, что вносит свой вклад в успех команды и выполняет свои обязательства перед Скоттом. Он был поражен, когда узнал, что Скотт обиделся на него за то, что он не был более дружелюбным по отношению к альпинистам. «Скотт был расстроен Анатолием, – говорит Брент Бишоп. – Анатолий не хотел вести кого-то за руку, быть советчиком, мотиватором. Это вообще не в его культурном коде».

Куда более серьезной проблемой стала болезнь дяди Лопсанга Нгаванга Топче. У Нгаванга появились симптомы высотной болезни выше лагеря I, но он продолжил подъем, и его пришлось эвакуировать в базовый лагерь с помощью Клева Шёнинга и Тима Мэдсена. На спуске больного по ледопаду подключился Нил Бейдлман. У Нгаванга развился отек легких, настолько сильный, что его спустили из базового лагеря еще ниже, в одну из деревень. Но лучше не становилось, и Лопсанг отправился с дядей на вертолете в больницу в Катманду. (Эвакуация не помогла, через несколько недель Нгаванг умер.)

Из-за болезни Нгаванга Лопсанг отсутствовал почти неделю, и команда выбилась из графика. Скотт беспокоился об обустройстве верхних лагерей – их надлежало установить в срок и обеспечить провизией и кислородными баллонами. Это все были необходимые расходы, но счет, который выставили Скотту за эвакуацию заболевшего вертолетом, здорово ударил по бюджету экспедиции. «Вероятно, для Скотта организация такой экспедиции становилась все более непосильной задачей, – говорит Эд Вистурс. – Несколько раз мы сидели у моей палатки и пили пиво. Скотт приходил один. Казалось, он сбегает ото всех, мы сидели, и он рассказывал о том, что происходит, о своих проблемах».

«Скотт постоянно был в центре внимания и под давлением, – заметил Брент Бишоп. – Ему приходилось организовывать и управлять, а это он предпочел бы кому-нибудь делегировать».

Гиды и шерпы из нескольких команд объединили усилия, чтобы провесить веревки по склону до третьего лагеря и расчистить места для палаток. Скотт сообщил клиентам, что им придется добраться до лагеря III без кислорода, если они рассчитывают на участие в штурме. Дейл, Лин, Клев, Мартин и Сэнди поднялись в третий лагерь и переночевали там, хотя к следующему утру Дейлу стало плохо. Скотт и Анатолий спустились вместе с ним. К моменту, когда они дошли до лагеря II, Дейл, похоже, пришел в себя. На следующее утро Скотт продолжил перемещаться по склону вверх-вниз, вернувшись под конец дня в лагерь III вместе с Питом Шёнингом, чтобы дать ему возможность акклиматизироваться к высоте.

После ночевки в третьем лагере все участники экспедиции спустились в базовый лагерь, чтобы отдохнуть несколько дней и набраться сил перед штурмом вершины. Скотт встретился с другими руководителями экспедиции, чтобы определить график восхождений. Команда IMAX хотела взойти на вершину 9 мая в надежде на хорошую погоду и отсутствие людей на склоне, чтобы без помех провести съемку. Скотт и Роб Холл предпочли 10 мая. Скотт также был уверен