Наверное, эти будут меня искать там же, где и поймали. Я ведь не только овца, но еще и дура. Меня поймали на удочку. Отобрали деньги и паспорт, теплые вещи и мой ботинок, без которого у меня ноет спина, потому что я хожу неправильно, как уточка, перекашиваясь на одну сторону. Я могла уже ехать в далекую теплую страну, купив билет на автобус на все свои деньги, и еще у меня бы остались деньги на хлеб. А я решила, что мне кто-то даст просто так денег и бесплатный билет… Я остановила сама себя. Сейчас не стоит тратить на это нервы и время. Надо идти вперед, надеясь, что они не пустят за мной собак. У них же мои вещи, и собаки возьмут след. На всякий случай я поерзала подошвами в луже и затем вытерла их об землю и прошлогодние листья. Кажется, это должно помешать собаками взять след. Если бы еще сейчас попить горячего чаю или хотя бы воды… Что мне делать дальше – непонятно. Но главное – убежать от этих людей.

Я шла и шла, а деревни всё не было. Интернет стал хуже и карты больше не открывались. Погони за мной не было, я немного успокоилась. И тут же почувствовала острейший голод. Таисья нам рассказывала, что «голод» и «холод» когда-то были одним и тем же словом. Думаю, это правда. Холодно мокрым ногам и очень хочется есть. На уроке ОБЖ мы проходили, каких червей можно есть, если заблудился в лесу. Но я не слушала, смеялась вместе со всеми, потому что представить, что мне когда-то придется искать в земле червей и выкапывать корешки, чтобы утолить голод, я не могла. Про корешки я помню – кажется, съедобен корень одуванчика и еще одного растения с большими мягкими листьями… Но пока в лесу только пробивается трава, и я видела несколько крохотных желтых первоцветов. В этом году весна холодная, а Пасха ранняя.

Незаметно я вышла на открытое место, передо мной было поле, и вдали виднелись дома. Наверное, это и есть деревня Васильевское. На всякий случай я постояла за деревьями, понаблюдала, послушала. Была полнейшая тишина, были слышны только птицы и шум веток. Ветер, здесь был довольно сильный ветер, который не чувствовался в лесу. Холодно и голодно, и непонятно, что делать дальше. Саднит ободранная рука от запястья до локтя. Я очень устала. У меня больше нет моих вещей. Но я не пропаду, я это знаю, и обязательно доеду до солнечной страны. Главное, что я убежала от тех страшных людей.

Я шла мимо домов. Их было совсем немного, одна линия, где-то десять дворов с одной стороны и столько же с другой. Старые дома, покосившиеся крыльца, упавшие заборы, прохудившиеся крыши, кое-где окна выбиты, а где-то, наоборот, забиты досками. Дорога была плохая, грунтовая, с колдобинами, уже заросшая травой. Сейчас трава была прошлогодняя, пожухлая, прибитая за зиму снегом, где-то пробивалась молодая. Некоторые дома, наверное, были когда-то очень красивые, с резными украшениями. Какое странное место… А где же люди? И где собаки, которые обычно в деревне облаивают тебя из двора или ходят по улицам?

Я дошла до последнего дома, у меня была еще надежда, что есть жилой дом. Нет, вся деревня заброшенная, никого нет. Может быть, в какой-то из этих домов приезжают летом, но сейчас никто не живет. Я надеялась попросить горячей воды. Я, конечно, не попрошайка, но воды ведь можно попросить? Я увидела колодец на улице, подошла поближе, но он оказался закрыт на старый ржавый замок.

В доме, в который я залезла через разбитое окно, было темно и сыро. Я хотела немного погреться и отдохнуть. Я очень устала, очень долго плутала по лесу, замерзла, больше не могла идти. В доме была старая мебель, почти всё развалившееся, гнилое – сломанный стул, кровать, упавшая одной стороной на пол, валялись какие-то старые вещи, пакеты, книги. Я поискала в шкафчиках еду. Нашла жестяную коробку из-под конфет, но в ней были нитки, белая и черная катушки. И несколько пуговиц. Еще я нашла бутыль, в которой была паутина. И всё.

Я села на пол и тут же увидела, как на меня смотрят два глаза. Крыса, это не мышь, это крыса, большая, не очень жирная, длинная. Таисья нам рассказывала, что крысы загрызают человека, если их много, а человек один. Я пока видела только одну крысу, но мне это уже не понравилось. Я вылезла обратно из окна и пошла по дороге в поле. Интернета здесь не было вовсе, и зарядка в телефоне почти кончилась, но дорога ведь раньше куда-то вела. Я должна выйти.

Я шла час или два, потеряла счет времени, но никого не встречала. Дорога вывела на поле и закончилась. Здесь стоял огромный заброшенный амбар, какие-то хозяйственные постройки и несколько старых домов. Вероятно, это тупиковая деревня, я знаю, что такие бывают. Поэтому ее забросили, что просто некуда было идти из этой деревни. Вот как мне сейчас. Нет, неправда. Мне есть куда идти – в солнечную страну, где всегда тепло и хорошо.

День был пасмурный, но я ощущала, что полдень давно прошел и время к вечеру. Я так хотела пить, что совсем уже не хотела есть. И не знала, что мне делать. Не было ни колодцев, ни колонок, ни даже дороги. Наверное, я шла не туда. Поля сменялись перелесками, я старалась больше глубоко в лес не заходить, потому что в поле не так страшно потеряться, как в лесу.

Через какое-то время я все-таки вышла на проезжую дорогу. Когда-то давно она была покрыта асфальтом и много раз ремонтировалась. И сейчас была похожа на лоскутное одеяло. У нас есть такое на даче. Однажды летом мама сказала, что в каждом доме должно быть лоскутное одеяло, состоящее из кусочков одежды всех членов семьи, и на самом деле мы с ней сшили такое одеяло за ее отпуск. Когда оно стало большое, мы шили вместе с разных сторон. Почему я об этом думаю? Всё равно оно получилось некрасивым, и им накрыли старые вещи на чердаке.

Наконец появился Интернет, и я смогла увидеть, где я нахожусь. Я даже не поверила, что я столько прошла – почти двадцать километров. Но зато я поняла, что если идти вперед по дороге, то когда-нибудь я дойду до города или поселка.

Стало смеркаться, у меня больше не было никаких сил, но я знала, что