Илья наконец выбрался на улицу, надеясь успеть на почту, чтобы позвонить Яну. Он беспокоился, как бы Кави не решила, что он совсем о ней забыл. На самом деле она, разумеется, знала, что ему необходимо справиться самому, но все-таки Илья вздохнул с облегчением, когда она бросилась навстречу и положила лапы на его плечи, тут же заляпав мокрым снегом.

— Ну здравствуй, хорошая моя, — сказал он, гладя собаку по загривку. — Скоро нас с тобой ждут действительно серьезные дела. Я надеялся, что обойдется без этого, но что теперь вспоминать? Не осталось у нас выбора. Лишь бы что-нибудь в последний момент не сорвалось...

Кави обнадеживающе лизнула ему руку и они отправились в путь, хотя Илья еще не вполне представлял, что скажет сыну. Искать компромисс между честностью и нежеланием травить душу ему и себе на деле оказалось очень сложно. Но мальчик, как это часто бывает, оказался мудрее взрослого и сразу спросил:

— Папа, случилось что-то плохое?

— Да, Ян, — вздохнул Илья. — С Леной произошел несчастный случай, и... в общем, она не выжила. Я не хотел говорить тебе, пока не вернусь, но ты же у меня догадливый...

— И правильно, что сказал, — заметил Ян и на некоторое время приумолк. Затем он вздохнул и промолвил:

— Ты не бойся, пап, со мной все будет в порядке. Ты только себя береги, пожалуйста!

— Конечно, буду беречь, — заверил Илья. — Я уже совсем скоро вернусь, обещаю. Мне пока сложно объяснить, но у меня здесь осталось еще одно дело.

— Папа, а она погибла из-за того, о чем ты мне говорил?

— Да, наверняка, и я именно поэтому должен еще задержаться, чтобы больше ни с кем не случилось беды. Но пока это будет наш с тобой секрет, ладно?

— Да не вопрос, это уж тебе виднее, хотя я жутко скучаю...

— Я тоже, родной мой. Знаешь, ты поплачь, если захочется, ладно? Не слушай тех, кто говорит, что мальчикам так делать нельзя.

— Хорошо, папа, спасибо. Ты за меня не беспокойся, тут все нормально. Только домой охота, слов нет! Может быть, я лучше вернусь в город и там тебя встречу?

— Нет, не надо, я не хочу оставлять тебя одного, — возразил Илья. — Жди меня тут, без самодеятельности, договорились?

— Ладно, ладно, потерплю еще, но только немного, — отозвался Ян, и отец с облегчением услышал в его голосе прежние задорные нотки.

План у Ильи уже сложился: обратный отсчет шел в той же очередности, в какой девушки вступали с ним в доверительный контакт, кроме Сонии, которой он отвел особую роль. А остальные — уж кому как «повезло», хотя в конечном счете судьба у всех окажется схожей.

И значит, в этот вечер предстояло пообщаться с Джанитой, которая и так давно изнывала от интереса. Быстро помывшись наверху, Илья так и отправился в гостиную с мокрыми волосами и в домашней одежде, которая тем не менее подчеркивала все что нужно. Все четыре девицы, собравшиеся внизу, сверлили его голодными глазами, будто чувствовали, что сейчас он наконец сделает выбор.

Зачем он тогда вздумал пошутить на тему «Десяти негритят», Илья и сам не знал, но этот странный кураж подхлестнул их еще сильнее. И когда он назвал имя Джаниты, на лица остальных будто наползла грозовая туча.

Зато она сияла как энергосберегающая лампочка, подобно любой молодой женщине, которая может принять самый легкий флирт за серьезные намерения. Впрочем, Илья действительно всех удивил — впервые позвал одну из хозяек на свидание вне дома.

И надо сказать, постарался на совесть: пригласил Джаниту в одно из лучших кафе-ресторанов в городке, стилизованное под атмосферу 70-х. Музыка там звучала соответствующая, задорная и в то же время нежная, настраивающая на романтический лад. Джанита нарядилась в элегантное серое платье, уложила волосы и терялась так, как если бы ей было семнадцать, или она прежде не ведала никакого общения с мужчиной, кроме постельного. Впрочем, могло быть и так, но Илью это не особенно волновало.

— Джанита, давайте уж перейдем на «ты», — заговорил он, как бы невзначай коснувшись ее бледных длинных пальцев. — Церемонии — это, конечно, хорошо, красиво, но в меру, и рано или поздно надо куда-то двигаться.

— Ну, вы, по-моему, и так времени зря не теряли, — ответила Джанита, нахмурившись и явно намекая на следы, оставшиеся после посещения Накки.

— О, я догадываюсь, о чем вы, но послушайте... У всех бывают ошибки, неудачные пробы, если так можно выразиться, и тот случай как раз из таких. Глупый импульсивный порыв на почве долгого воздержания и чрезмерной галантности. Увы, мы, мужчины, в этом смысле обладаем некой слабостью. Но знаете, когда женщина себя предлагает, а ты просто физически не в силах устоять, — это совсем не то же, что самому ее желать, добиваться, завоевывать. Это даже сравнивать нельзя, Джанита...

Тут Илья уже откровенно погладил ее руку, и Джанита растерянно посмотрела ему в глаза.

— Ладно, давайте... то есть, давай будем на «ты», Элиас. Называй тогда меня Аней, я уже чертовски соскучилась по этому имени.

— С превеликим удовольствием! — отозвался Илья, широко улыбаясь. — Выпьем за это?

Джанита охотно взяла бокал сухого белого вина. Он заказал рюмку коньяка, но снова чуть пригубил, зато выпил кофе с миндальным пирожным. Когда обстановка разрядилась, женщина нерешительно спросила:

— Элиас, а все-таки кто из девчонок приходил к тебе в ту ночь?

— Не надо, Аня, я не так воспитан, — твердо сказал Илья. — Все, что нужно, я тебе уже сказал. Чтобы успокоиться, просто представь себе, что эта ночь была не сейчас, а за год до нашего знакомства. Вы напрасно придаете таким вещам слишком острое значение.

— Ладно, извини, больше не буду. Расскажи лучше о сыне, а то мы до сих пор так мало о нем знаем. Как его зовут?

— Ян. Ему десять лет, мы с ним большие друзья и, как все мальчишки, любим компьютер, боевики, хоккей, рыбалку. Он уже совсем самостоятельный, не хуже меня умеет забивать гвозди, разводить костер, жарить рыбу.

— Выходит, ты рано стал отцом?

— Да, рано, во всяком случае для финна. К сожалению, у нас чаще заводят семью после тридцати, когда вдоволь поживут «для себя». Только времени на то, чтобы посмотреть, как твои дети взрослеют, остается все меньше, а понимают это слишком поздно.