– Пойдемте, – Истомин медленно пошел к катеру. Богдан подталкивал упиравшегося Лазебникова и находящегося в прострации Нечипоренко. Когда все забрались в катер, сторож выстрелил в воздух, чтобы мужчины убедились: он не шутит. Но спорить с ним ни у кого не возникло и мысли.

– Скажите Истомину, чтобы заводил эту калошу! – заорал сторож. – И давайте чешите отсюда. Вы мне до смерти надоели.

– Стой! – вдруг раздался голос за спиной Богдана, и Дмитрий с Юрием вздрогнули и обернулись. – Бросай оружие.

Радости приятелей не было предела. Сам Нечитайло, в широких шароварах, заляпанных грязью, держал сторожа под прицелом. Из-за дерева выглядывал Иванов, тоже с оружием в руках.

– Бросай пистолет, тебе говорят! – гаркнул Борис, однако Богдан не думал этого делать.

– Лучше ты бросай, а не то я прострелю бак с соляркой, – пообещал он. Нечитайло не особо понимал, что произойдет, если в катер попадет пуля, но счел за лучшее опустить руку.

– А теперь убирайтесь вон и дайте им благополучно отплыть, – начал сторож. Борис попытался его вразумить:

– Тебе же все равно не скрыться, – сказал он.

– А вот это не твое дело, – буркнул Богдан. – Положи пистолет на землю.

– Знаешь, дед… – попытался возразить Нечитайло, однако тот не желал его слушать:

– Я сказал – прострелю бак.

Оперативник заскрежетал зубами. Он сразу понял, что его друзья находятся на неисправном катере и им грозит гибель. Но как же обезоружить сторожа? Когда раздался выстрел, все вздрогнули. Лихуте показалось, что Богдан все же исполнил угрозу и сейчас катер взлетит на воздух. Но этого не произошло. Дмитрий осмотрелся по сторонам. Богдан сидел на гальке и стонал. Пуля, выпущенная из пистолета Иванова, пробила ему руку. Борис, не чувствуя холода, зашел в воду:

– Давайте вылезайте оттуда. Ваши кошмары закончились.

Первым спрыгнул Ряшенцев. Они с оперативником обнялись.

– Как вы проникли сюда? – поинтересовался Юрий, несколько минут назад не сомневавшийся в уготованной ему судьбе. – Если вы обратились к МЧС и они дали самолет или вертолет, приземлиться здесь негде.

– Вот потому они и не дали. – Следователь очутился в крепких объятиях эксперта. – Зато любезно предоставили нам машину. – Он улыбнулся, вспомнив чванливого майора. – И вот мы здесь.

– Как же вы проехали? – удивился Юрий. – Ведь дорога размыта.

– Кто вам такое сказал? Этот? – Нечитайло пнул Богдана носком ботинка. – Мне жаль, что ты ему поверил. – Он повернулся к остальным: – Там, наверху, вас ждет микроавтобус. Борис Дмитриевич, вы хорошо знаете дорогу. Ведите гостей и не ждите нас. А ты покажи, где трупы. – Лицо Нечитайло помрачнело. – Скоро прибудет бригада спасателей. Они все увезут.

– Да, я покажу, – Ряшенцев светился от счастья. – Я покажу. Спасибо, ребята. Этого берем с собой? – Он покосился на сторожа. Черная кровь струилась между его толстыми пальцами.

– Сейчас разберемся, – кивнул Леонид. – Во всяком случае, здесь никого не оставим.

– Ты расскажешь нам, как вычислил этого подонка? – спросил Дмитрий.

Борис скривился:

– Тебе охота сейчас слушать? Давай сначала доберемся до городка.

Лихута покачал головой:

– Здесь, на острове, скрывается убийца. Думаю, это сын Богдана.

Нечитайло заморгал:

– Чей сын?

– Богдана, – пояснил Дмитрий. – Только его он стал бы покрывать. Сторож решил дать сыночку возможность расправиться с теми, кто знал о его делишках. Я не поеду, пока вы не приведете его в наручниках.

Полицейские переглянулись.

– Мы найдем его, – пообещал Борис. – Ему не уйти. Едиственная дорога под контролем.

Глава 62

Австразия, Мец, 577 год н. э.

Брунгильда с нежностью смотрела на своего ребенка, шестилетнего короля Хильдеберта, стараясь разглядеть в нем знакомые черты любимого мужа. Конечно, сын походил на своего отца: мягкие каштановые волосы, пухлые губы, светлые глаза, и сердце королевы наполнялось нежностью и грустью. Если бы не козни этой ведьмы, Сигиберт был бы сейчас с ней. Она нагнулась к сыну и погладила его по голове.

– Этот кусок поросенка очень вкусный. Почему ты ничего не ешь?

Хильдеберт нахмурился и зевнул: он хотел спать. Обильные ужины, устраивавшиеся в главном зале королевского дворца, были для него тяжелы. Женщина посмотрела на воспитателя короля, сидевшего от ребенка по другую сторону, и произнесла:

– Ему пора спать.

Епископ Эгидий, сухощавый мужчина средних лет, с красивым тонким лицом, всегда и во всем поддерживавший свою госпожу, кивнул:

– Вы правы, королева.

Воспитатель взял Хильдеберта за руку, и мальчик проследовал за ним в свою комнату. Слуга заботливо налил королеве вина, и она потянулась за крылышком жареного лебедя, но не успела положить его на золотую тарелку: взволнованный герцог Годегизель доложил о прибытии Меровея. Брунгильда вздрогнула и уронила лебединое крыло.

– Где он? Только не веди его сюда.

– Он у ворот замка, госпожа.

Приложив руку к сердцу, Брунгильда выбежала на улицу. Грязный, усталый Меровей стоял и улыбался ей чумазым лицом.

– Здравствуй, Брунгильда, – он улыбнулся по-детски, обезоруживающе, и протянул руки, но она отпрянула от него:

– Что ты здесь делаешь?

Принц удивился такому холодному приему:

– Ты мне не рада? Почему? Я ведь твой муж.

Она схватила его за руку и потащила в комнату.