Женщина округлила глаза:

– Разве я говорила об этом? Тебе просто нужно сделать так, чтобы Меровей отправился поохотиться. Обещаю, Хильперик простит тебя. Он хочет вернуть сына и не собирается его убивать. Ну посуди сам: если Меровей продолжит скрываться в Туре и грабить окрестности, население не выдержит. В конце концов они ворвутся в обитель и убьют его. Я хочу вернуть пасынка живым и невредимым – только и всего.

Герцог стиснул зубы. Где-то далеко, за лесом, пророкотал гром.

– Подумай и о себе, мой друг. – Фредегонда встала под лунный свет, и ее налитые груди будто подернулись серебристой пылью. – Разве тебе не хотелось бы жить без опаски? Кроме того, тебя ждет награда.

Она дернула шнуровку и принялась стягивать платье. Герцог смотрел на эту озаренную лунным светом богиню и думал, что не сможет ей отказать.

Глава 59

Крым, наши дни

Ближе к вечеру Богдан подошел к Борису Дмитриевичу.

– Море стихает, – сказал он предпринимателю. – Можно собираться.

Хозяин выглянул в окно и улыбнулся.

– Ты не преувеличиваешь? – спросил он сторожа. – По-моему, оно такое же буйное.

– Выйдите из дома и посмотрите на него с берега, – посоветовал Богдан. – Даю слово, вам нечего бояться. Вы справитесь.

– Может быть, лучше тебе взяться за его управление? – поинтересовался Истомин. – Ты же все-таки профессионал, а я любитель.

Сторож хмыкнул:

– Вы такой любитель, что заткнете за пояс любого профессионала. Нет, – он вздохнул, – на этот раз я вам не составлю компанию. Ну посудите сами: мне нужно подготовиться к приезду полиции. Два трупа также остаются на мне.

Борис Дмитриевич закивал:

– Да, два трупа, два трупа. Ты прав, я понимаю.

– Вот видите. – Что-то проскользнуло в его взгляде, и Истомину стало не по себе, однако он тут же одернул себя: сторож радеет за всех, а он в чем-то его подозревает. И виноват в этом психолог. Ему чем-то не понравился Богдан, и он теперь винит его во всех смертных грехах.

– Хорошо, я встану за руль, – хозяин похлопал его по плечу. – Кажется, море действительно успокаивается. Пойду скажу остальным, чтобы собирали вещи. – Хозяин медленно направился к дому. Каждый шаг давался ему с трудом. Борис Дмитриевич думал, что когда-то это райское местечко, прозванное им и его приятелями (если их теперь так можно называть) Островом, привлекало и манило. Конечно, привлекало и манило. Во-первых, с ним рядом находился его любимый племянник – единственный оставшийся близкий человек, во-вторых, те, которых он еще совсем недавно считал друзьями. А теперь все поломано и ничего уже нельзя поправить. Из дома вышел Дмитрий. Истомин отвел глаза в сторону, и это не ускользнуло от психолога. Лихута не обиделся. Он понял: Борис Дмитриевич недоволен его работой. Пробыли здесь три дня и ничего не выяснили, зато приобрели пару трупов.

– Собирайте вещи, – приказал Истомин отрывисто. – Мы уезжаем.

Дмитрий удивленно взглянул на него:

– Но ведь море… Или мы отправимся по суше?

– Никакой суши, – отрезал хозяин. – Море стало гораздо спокойнее. Я справлюсь с управлением.

– Может быть… – начал Лихута, но предприниматель жестко оборвал его:

– Хотите, чтобы мы еще пробыли в компании с Панариными? Их должны наконец похоронить по-человечески.

Психолог решил не спорить. Он чувствовал, какое настроение у Бориса Дмитриевича.

– Да, хорошо, я все понял.

– Ну и отлично, – процедил хозяин и зашагал дальше. Дмитрий пошел за ним. Истомин начал подниматься на второй этаж. Лихута остановился в холле. Юрий стоял у окна и спокойно пил чай.

– От этого добра у меня уже оскомина, – пожаловался он приятелю. – От этого паршивого чая. Знаешь, у Богдана уже не осталось даже хлеба. Нужно выбираться отсюда к чертовой матери.

– Об этом я и хотел с тобой поговорить, – психолог подошел к нему. – Борис Дмитриевич советует собирать вещи.

– Кажется, море не намного успокоилось, – заметил следователь, но в голосе не было уверенности.

Лихута огляделся по сторонам и, убедившись, что их никто не слышит, поинтересовался:

– Ты разбираешься в катерах?

Ряшенцев заморгал:

– Откуда? Я вполне сухопутный человек.

– Я уже предвидел ответ, когда спрашивал. – Психолог так сильно сжал локоть следователя, что тот поморщился. – Юра, умоляю тебя, поверь мне. Нам ни в коем случае нельзя садиться в катер, хорошенько его не проверив.

Майор заскрипел зубами:

– Только потому, что ты не доверяешь Богдану? Иди ты к черту со своими подозрениями. Что касается меня, я поеду – и никаких гвоздей. Если хочешь – оставайся.

– Юра, – Дмитрий снова попытался воззвать к разуму приятеля, – поверь мне…

– Я сказал – иди к черту! – крикнул на него Ряшенцев и начал подниматься по лестнице. Дмитрий в бессилии опустился на диван и обхватил руками голову. Он понимал: нужно немедленно что-то придумывать.

Глава 60

Тур, 576 год н. э.

Меровей закончил беседовать с Григорием Турским и в задумчивость сидел перед распятием. Нынешнее положение тревожило его, и ему хотелось сбежать из базилики и отправиться на поиски жены, по которой он очень скучал. Принц провел рукой по отросшим волосам и приосанился: их длина снова указывала на его королевское происхождение. Бозон неслышно подкрался к нему и положил руку на плечо.

– Вижу, ты тоскуешь по воле, – сказал он дружелюбно. – Мне тоже надоело тут сидеть. Не желаешь ли поохотиться?

Меровей вздрогнул:

– Григорий не советует выходить из базилики. Воины отца могут напасть на нас в любую минуту.

Герцог улыбнулся:

– Не думаю. Мне кажется, твой отец давно