Майор посмотрел на него:

– И что ты этим хочешь сказать?

– Удивляюсь, почему этого не сделает Богдан, – пояснил психолог. – Ведь, судя по всему, он более опытный в таких делах.

– Спроси у него об этом сам, – поморщился майор. – Мне, например, такие факты неинтересны. И притом он нам уже объяснил: ему нужно все приготовить к приезду полиции.

Истомин подошел к молодым людям.

– Вы действительно кричали? – поинтересовался он у Лихуты. Тот кивнул:

– Действительно кричал, ибо в меня стреляли. Мне показалось, это веский повод для криков.

Хозяин вздрогнул:

– Стреляли? Вы ничего не путаете? Тут некому стрелять. Впрочем, если вы уверены. – Он повернулся к Богдану: – Немедленно обыщи наши владения. Я, конечно, не думаю, но вдруг сюда забрели чужаки.

Богдан растянул губы в саркастической улыбке:

– Забрели чужаки? Каким образом, позвольте узнать? Во-первых, дорогу размыло, во-вторых, даже если они каким-то фантастическим образом и оказались у ваших владений, путь сюда им преградил забор и табличка «Частная территория. Не входить». Нормальным людям известно, что частные территории охраняются. Нет, никто не решился бы проникнуть сюда. Тем более есть и сигнализация. Если кто-то прикоснется к забору, мы услышим.

Юрий похлопал Дмитрия по плечу и, усмехнувшись, произнес:

– Вот видишь…

– Пока я вижу только то, что в меня стреляли, и причем два раза, – процедил тот. – Но если все считают, что я ненормальный, пусть так и остается. Не хочу портить вам настроение.

– Богдан, прочеши местность, – повторил Истомин. – А вы, ребята, отправляйтесь собирать вещи. Мой сторож сказал, что в скором времени мы отправимся на катере домой.

– Наверное, лучше вести катер Богдану, – заметил психолог, глядя в удаляющуюся широкую спину сторожа.

Истомин покачал головой:

– Это невозможно, если мы хотим скорее попасть домой. Богдан должен остаться здесь до приезда полиции.

– Лучше бы он повел катер, – проговорил Лихута, и Истомин посмотрел на него с изумлением:

– Почему это? Вы считаете, мы не справимся, или боитесь моих друзей? Так, в отличие от них, мы вооружены.

– Да, – согласился Дмитрий. – Пусть будет по-вашему. Пойдемте собираться. – Он повернулся и направился в дом.

– Что с ним? – поинтересовался хозяин.

Ряшенцев пожал плечами:

– Понятия не имею. Хотя, мне кажется, скоро ему тоже потребуется психиатр. Здесь сойдет с ума кто угодно. Но не будем тянуть время. Кстати, вон и Богдан. Ну что, дорогой? – спросил он без любопытства.

Сторож усмехнулся:

– Как я и говорил, никаких следов чужака.

Юрий наклонил голову. Другого ответа он и не ожидал.

Глава 56

Суассон, 576 год н. э.

Меровей, стоя в черной монашеской рясе посреди собора, боялся поднять голову. Его грустный взгляд будто пригвоздился к полу, где в беспорядке валялись его светлые волосы, остриженные во время обряда посвящения в монахи. Молодой человек понимал, что это был позор, полное крушение его надежд. Отец, науськанный своей женушкой-проституткой, отрекся от него, приказал заточить в монастырь, но не как благородного пленника, а как монаха. Причина отцовского гнева, казалось, лежала на поверхности. В последнем сражении Меровей трусливо прятался за обозы – так, во всяком случае, донесли Хильперику. Сам же принц пытался доказать отцу, что был ранен, но это не принесло никаких результатов. В конце концов под влиянием жены Хильперик увидел в этом поражении заговор, и Меровей, оскорбленный до глубины души, подвергся унизительной процедуре. Больше всего его бесило, что Фредегонда, которая не присутствовала при этом обряде, радовалась и праздновала победу. Своими интригами ей все же удалось разрушить брачный союз с Брунгильдой, обеспечить своим детям доступ к трону. Правда, оставался еще младший брат Хлодвиг, но Меровей не сомневался, что судьба его предрешена. Епископ закончил читать молитвы, и принц обвел глазами темный зал с десятком присутствующих. «Лучше смерть, чем монастырь», – прошептал он. Ему показалось, что один из присутствующих в черном плаще с капюшоном на голове сделал шаг вперед. В сердце юноши затеплилась надежда. Он напрягся, стараясь лучше разглядеть мужчину, но два монаха подхватили его под руки и против воли вывели из собора. Оказавшись в повозке, несчастный чувствовал себя теленком, которого везли на заклание. Мужчина в черном проскакал мимо повозки и немного откинул капюшон. Глаза Меровея, утратившие блеск, снова заискрились радостью. Он узнал герцога Гунтрамна Бозона, приближенного своего дяди и лютого врага Хильперика. Отец приказал убить его, когда ему донесли, что герцог принимал участие в расправе над Теодебертом. Но покончить с Бозоном не удалось: он успел скрыться. Конечно, Фредегонда, давно ставшая советчицей своего мужа, негодовала: нет, не из-за бегства убийцы своего пасынка, ей просто хотелось уничтожить всех приближенных к Сигиберту и Брунгильде. Меровей вспомнил, что когда-то ненавидел Гунтрамна Бозона, но теперь был рад увидеть его, понимая, что герцог здесь не случайно.

– Куда вы меня везете? – спросил он у монаха, подгонявшего гнедую лошадь.

– В монастырь Аненсола, близ Ле-Мана, – пояснил монах, стараясь не смотреть на принца: он до сих пор не мог решить, как с ним обращаться – как с особой королевской крови или как с равным, таким же послушником.

– Благодарю тебя. – Меровей откинулся в повозке и вдруг чуть не вылетел из нее: испуганный конь встал на дыбы. Перед ними возникла фигура стройного всадника.

– Эй, синьор, отойдите! – закричал раздраженный возница, поднимая кнут. – Разве вы не видите, что за процессия следует в монастырь?

Всадник покачал головой и вдруг сбросил капюшон. Меровей, ожидавший увидеть орлиное лицо Ле Бозона, от неожиданности крепче сжал борта повозки. Перед ним стоял молодой красивый мужчина, и его черты показались принцу смутно знакомыми.

– Кто ты такой, черт возьми? – буркнул Меровей. – И что тебе нужно?

Всадник приблизился к нему и вытащил кинжал: