Объяснение было так себе, Рен-Рендук его проигнорировал. Пробормотал, нахмурившись:

– Похоже, непредвиденное осложнение. Мы не знаем, как часто здесь идут дожди. Если подобный ливень застанет отряд во время перехода…

– Нам не обязательно идти по земле, мой король, – вдруг перебила его Огница.

Рен-Рендук повернулся к ней, смерил взглядом. Спросил саркастично:

– Ты научилась летать, племянница?

– Летать – нет, ходить по веткам – да.

Девушка махнула рукой туда, где ветви соседних деревьев лежали друг на дружке внахлест. Тугодумом Рен-Рендук не был, понял мгновенно.

– Верно, этот путь безопаснее. Княжна, твое предложение послать разведчиков вниз, не дожидаясь возвращения Маакса и его подробного рассказа, было ошибкой. Она стоила нам двух людей и говорителя.

Огница пожала плечами.

– Я не знала о силе здешних ливней. Но вы правы, мой король, я сожалею о потери.

Максим с удивлением посмотрел на подругу. Сожаления в ее голосе не было.

Разведчиков они прождали целый день, – безрезультатно. Отправлять вниз спасательную экспедицию Рен-Рендук не позволил, посчитал чрезмерно опасным и бессмысленным. Без пользы день ожидания не прошел, отряд готовился к переходу сквозь мир исполинов: охотились, запасая провиант, резали молодые неодеревеневшие лианы на веревки, чинили одежду, снаряжение, оружие. После следующего спания выступили в путь.

Зира оценила расстояние до ближнего города в тридцать километров, Максим ее глазомеру доверял. Однако, когда ты идешь не по ровной дороге, а по ветвям громадных деревьев, норовящих отклониться то влево, то вправо, расстояние увеличивается вдвое. И скорость движения куда меньше, чем по земле. Намоченная ливнем кора просохла еще накануне, не скользила, но это не отменяло необходимость перебираться через пучки молодых побегов и старые сучья, клубки лиан и кусты омелы. Да и спешить, зная, что под тобой сотни метров пустоты, не хотелось. Поэтому за день отряд до опушки леса не добрался.

Когда стало ясно, что просветов впереди нет и не предвидится, княжна выбрала ветвь пошире и поудобнее и Рен-Рендук объявил длинный привал для спания. В этот раз Максима предупредили заранее, что ему вновь предстоит восхождение на макушку дерева, – для рекогносцировки и уточнения маршрута.

Опасения подтвердились: хоть они и приблизились к городу, но тот находился сильно правееих курса. А прямо перед отрядом в шапке леса зияла дыра. Что там, ни Максим, ни Зира определить не смоги. Было нечто зловещее в этом провале. То ли из-за этого, то ли от понимания, что за день к городу смогли приблизиться меньше, чем наполовину, на душе сделалось муторно. Так бывает, когда знаешь, что случится нехорошее, но откуда взялось это предчувствие, ни себе, ни другим объяснить не можешь. Зира настроение товарища заметила, большую часть обратного пути помалкивала, держалась насторожено. Поэтому поднявшийся в лагере переполох услышала издалека.

– Макс, там что-то случилось!

Им оставалось несколько ярусов ветвей, но вместо того, чтобы продолжить спуск, вирийка бросилась прочь от ствола. Отбежала метров на двадцать, ухватилась за лиану, прогнулась, полуповиснув над пропастью. Конечно, оттуда лагерь виден как на ладони! А когда Зира испуганно охнула, Максим тоже поспешил к ней.

Начало происшествия он пропустил. Первое, что увидел: три гигантские стрекозы обсели клумбочку орхидей, ухватились передними лапами за чашечки цветов, с упоением грызут лепестки. Изумился на мгновение – не сомневался ведь, что стрекозы питаются пчелами и прочими местными насекомыми, но никак не цветами. Но тут же разглядел зеленое платьице, и озноб прошел по телу. Вернее, он увидел подол платья, – голова и верхняя часть торса принцессы исчезли внутри голубого кокона, а ноги девочки обхватила желтая орхидея, силясь то ли вырвать добычу у соперницы, то ли разорвать.

Желтая поединок за добычу проиграла. Не голубой – стрекозе. Сильные челюсти хищницы прорвали чашечку цветка, лепестки разошлись, бессильно поникли, ноги Лучика отчаянно замолотили по воздуху. Голубой тоже было несладко. Лепестки отваливались один за другим, кокон из тугого сделался рыхлым, бесформенным. Еще немного, и стрекозы завладеют добычей безраздельно.

– Нет! – внезапно закричала Зира. – Не надо!

Звякнула тетива. Огница стреляла метко, с расстояния в полсотни метров да по такой большой неподвижной мишени промахнуться не могла. Стрекоза подпрыгнула, опрокинулась, кувыркаясь, рухнула в пропасть в тот самый миг, когда Лучик вырвалась из объятий цветка, отпрянула в сторону, брезгливо стряхивая с себя голубоватую слизь. Желтая хищница ей тоже не угрожала более, бесформенной паклей висела на длинном, похожем на крысиный хвост стебле.

Две остававшиеся стрекозы испуганно вспорхнули с ветки, метнулись вверх. Им вдогонку полетели стрелы, – кажется, все охотники похватали луки вслед за княжной, кроме разве что Белявы и Рудки, карабкающихся на выручку к принцессе. Одна стрела таки нашла цель. Стрекоза потеряла скорость, стала валиться на бок, – перебитое крыло неподвижно обвисло. Дотянула до ветки, вцепилась в нее всеми шестью лапами… до той самой ветки, что начиналась прямо от ног Зиры и Максима. Огромные глаза стрекозы смотрели на людей, не отрываясь. И они смогли разглядеть ее куда лучше, чем в первый раз.

– Держись, я сейчас помогу. Только крепко держись, – попросила стрекозу Зира.

Опустилась на четвереньки, двинулась к ней по ветке. Ветка была не сильно широкой, вирийке приходилось идти осторожно, чтобы сохранить равновесие. А внизу Огница накладывала на тетиву новую стрелу.

– Не стреляй! – снова крикнула ей Зира. – Макс, скажи ей, чтобы не стреляла! Она что, слепая?!

События происходили одновременно, словно никак не зависели друг от друга. Зира протянула руку стрекозе, Максим открыл рот, Огница спустила тетиву.

Стрела вошла стрекозе прямехонько в сочленение головы и спины. Наверное, она умерла мгновенно. Лапы разжались, тело полетело вниз. Максим смотрел на него, не в силах оторвать взгляд от замысловатого узора, нарисованного на груди, от перламутровой перевязи со множеством подсумков. Потом тело ударилось о ветвь, перекувыркнулось, исчезло в зеленых дебрях.

Рен-Рендук собрал совет немедленно. Прежде всего выслушали Лучика. Девочка то ли забыла рассказ Максима о цветах-хищниках, то ли пропустила его мимо ушей. Пока взрослые завтракали и готовились к дневному переходу, она решила добыть сладкого нектара, чтобы угостить вернувшихся с макушки дерева разведчиков. Лучик выбрала самые крупные, яркие и сочные цветки, рассудив, что и нектар в них самый сладкий. Дальнейшее произошло очень быстро. Едва Лучик ткнула палочкой в тычинки голубой орхидеи, как лепестки той сошлись, обхватили и опрокинули девочку. Кричать принцесса не могла из-за тягучей слизи, залепившей лицо. Но по-настоящему она испугалась, когда что-то