Шрифт:
Закладка:
– Ты мне так и не расскажешь о вашем с Огницей секрете? – вдруг спросила Зира. – О чем вы разговаривали, пока к Рен-Рендуку поднимались? Дай угадаю. Это же не ты нашел новую дверь из сектора гвыхов, а она, верно? И это была не та дверь, в которую нас вывел Рен-Рендук. То есть, Огница вела нас не к первой попавшейся двери, а к конкретной. Но на карте Инженера ничего такого нет. Не хочешь объяснить?
Пришлось рассказать о необычных возможностях понимателя княжны. Давно следовало это сделать, – какие тайны между друзьями? К слову не приходилось. Но лучше поздно, чем никогда. Хотя поздно – не лучше.
– Значит, она твоя карта, – губы вирийки тронула ироничная улыбка. – Очень удачно, когда твой друг одновременно любимая девушка и живой путеводитель. Мне, обычной телохранительнице, с ней не сравниться.
У Максима уши загорелись.
– Ты тоже мой лучший друг! – принялся оправдываться он. – И нравишься мне не меньше…
– Не преувеличивай. Может, я тебе и нравлюсь, но любишь ты Огницу. Она моложе, красивее…
– С чего ты взяла, что она красивее?!
– Она рыжая, огненная. И глаза зеленые как у кошки.
Максим открыл рот, готовый выплеснуть новую порцию возражений, но ладонь вирийки легла на его кисть, мягко сжала. Он удивленно покосился на спутницу и понял, что улыбка на ее губах вовсе не ироничная, а лукавая. «Да она меня дразнит!» – догадался.
Несколько секунд они так и сидели, играли в гляделки. Потом Зира начала клониться к нему, губы ее приоткрылись. Если это не приглашение, тогда что? Чувствуя, как кровь предательски приливает к ушам и щекам, Максим тоже подался к ней навстречу. Их траектории должны были пересечься неминуемо. Еще пятнадцать сантиметров, десять, пять… Грудь девушки уперлась в его плечо, будто приглашая дотронуться, стиснуть.
– Как думаешь, мы достаточно высоко поднялись, внизу не услышат? – спросила Зира почему-то шепотом.
Максим хотел уточнить, чего именно не услышат, но тут его собственные уши уловили посторонний звук – монотонное жужжание. Оно становилось ближе, громче. Насекомое, весьма похожее на земную пчелу, неторопливо барражировало в их сторону. Только размером оно было с крупную кошку. Юноша замер, затаил дыхание. Пчела облетела их слева, поднялась выше, повернула вправо. Она явно разглядывала необычную находку. В фасеточных глазах ее не отражались ни любопытство, ни агрессия, точно автомат, работающий по программе. С минуту Максим и Зира сидели неподвижно, дожидались, пока пчела закончит исследования. Кажется, пробовать их на вкус она не собиралась, и на том спасибо. Знакомиться с ее жалом не было ни малейшего желания.
Наконец люди пчеле наскучили. Она развернулась, опустилась к разноцветным орхидеям. Сначала села на розовую, сунула в нее хоботок. Надолго не задержалась, проигнорировав желтую, перелетела к самой большой, голубой с белыми и лиловыми прожилками на лепестках.
– Отвязалась, – выдохнул Максим облегченно. – Но лучше не дергаться, пока она рядом.
Впрочем, предосторожности казались излишними. Пчела всецело отдалась пиршеству, на людей внимания больше не обращала. На происходящее в непосредственной близости от себя, тоже. А зря.
Желтая орхидея, словно обиженная пренебрежением, встрепенулась, медленно развернулась к голубой сородичке. Стебелек ее, до того безвольно свисавший с ветви, напрягся, сделался жестким, потянулся вверх. Вскоре желтый цветок был уже не рядом с голубым, а над ним. Собственно, не цветком он теперь выглядел, а раззявленной пастью готового атаковать хищника.
Желтая орхидея не успела. Голубые лепестки схлопнулись вокруг пчелы, превратив цветок в плотный кокон. Желтые ударились о него, отпрянули обиженно. Стебель вновь расслабился, возвращая орхидею на место. Попавшая в капкан пчела отчаянно жужжала, но вырваться не могла.
– Капец мышонку… – пробормотал Максим.
Он ошибся. Кокон распался так же внезапно, как схлопнулся. Лепестки голубой орхидеи вернулись на свои места. Пчела выкарабкалась из ее сердцевины, поворчала сердито, встряхнулась, расправила слегка помятые крылья, взлетела. Брюшко ее раздулось едва не вдвое, туго обтягивая просвечивающие сквозь плоть синеватым светом шарики.
– Макс, пошли отсюда, – Зира повернулась к юноше. – Что-то мне неуютно.
Они еще дважды делали привал. Затем ствол дерева разделился, выбранная ими ветвь начала быстро сужаться, шатер из лиан распался и яркий солнечный свет хлынул на разведчиков. Последние десять метров они взбирались очень осторожно, ощущая, как вибрирует, прогибается под их тяжестью ветка.
Дерево не было ниже прочих, но и не возвышалось над ними. Максим решил, что ничего не увидит, кроме безбрежного зеленого моря. Однако Зира тронула его за руку, заставляя обернуться, – «Посмотри!» Белые, серебристые, золотые шпили тянулись к небесам, перламутровые и радужные купола сияли на солнце. Город будто парил над землей вровень с кронами деревьев-гигантов. Город был огромен и прекрасен.
– Километров тридцать, – прикинула расстояние Зира. – А вон там дальше еще один. Вляпались. – Вздохнула.
Максим разочарование подруги понимал. Дикари-беглецы не могли построить такие города, к какой бы расе они не принадлежали. Этот мир был подконтролен криссам. Экспедиции, направляющейся к корневому сектору ради захвата власти над Сферой, соваться сюда однозначно не стоило.
– Мир народа Двона тоже цивилизованный, но мы же не попались, – слабо запротестовал он.
– Сравнил! Сколько там тех гвыхов в стойбищах. А этих, наверное, миллионы. Не меньше, чем людей в Вирии.
– Дверь все равно искать как-то нужно. Попробуем подобраться к городу, вступить в контакт с местными. Вдруг они что-нибудь знают?
– Угу, в Вирии все о двери слышали. А видели ее многие?
– Что ты предлагаешь?
– Макс, а ты уверен, что княжна тебе правду сказала? В Добрии она двери видела, у гвыхов видела, а здесь нет? С чего бы? Эйвы передумали нам помогать? Не может ведь такого быть, чтобы из сектора выхода не существовало. Или причина в ином? Мне кажется, княжна изменилась в последнее время. Ты заметил?
– Не заметил! – отрезал Максим.
Да, некоторые слова и поступки добрийки и у него вызывали сомнение. Но слышать это от другого человека он не хотел. Даже от Зиры!
– Огница не станет мне врать, – добавил, стараясь вложить в ответ всю твердость, на какую был способен. – Не видит карту, значит, не видит. И вообще, надо с ней связаться и посоветоваться.
Не дожидаясь новых саркастических замечаний, он активировал браслет. Поднес руку ко рту,
