его вспомнил. К нему с улицы зашел покупатель и купил кинжал с условием, что простую стальную рукоять заменят на эфес с гербом Брутона. Обычно Крониншилд работал с резчиком камней над такими заказами, поэтому они вместе быстро выполнили работу.

Крониншилд сказал, что кинжал предназначался в качестве подарка сыну Брутона.

Едва ли его стоило винить за то, что он не знал, что у Брутона нет детей.

– Кто заказал кинжал? – спросил я и с удивлением узнал, что это была леди.

Я попросил описать ее внешность.

Описание получилось у Крониншилда долгим, заняло четыре или пять минут, с пространными отступлениями, сводившимися к тому, что она выглядела как леди и вела себя как леди.

Он сказал, что не услышал у нее ни акцента Бонилле, ни южного Форнланда, заметно отличавшихся друг от друга. Я отметил для себя, что мне не следует вызывать Крониншилда в качестве свидетеля, если я когда-нибудь стану адвокатом.

– Имейте в виду, это была не высокородная леди, – добавил он. – Служанка, но не из простых. Домохозяйка или гувернантка.

Чтобы защитить себя от домохозяек, и гувернанток, и убийственных заговоров, я купил кинжал с рукоятью как у меча и засунул его за пояс под плащом, где мог легко достать его правой рукой. Я поблагодарил мастера Крониншилда и направился в Седельный ряд, где мне не удалось отыскать лавку с символом воробья или какой-то другой маленькой певчей птицы. Далее я посетил Уважаемую компанию шорников и седельных мастеров, где услужливый подмастерье показал мне книгу значков, которые использовала гильдия, и я почти сразу нашел птичку.

– Это лавка Дагоберта Финча, – сказал он.

– И где мне ее найти? – спросил я.

– На другом берегу реки, в Моссторпе.

Я перешел по мосту реку и отыскал Дом Финча в Моссторпе. Он находился рядом с театром Блэквелла, мимо его вывески я уже не раз проходил, но не обращал внимания.

В лавке сильно пахло кожей и копытным маслом, с потолочных балок свисали седла, как туши в лавке моего отца. Мастер Седельщик Финч оказался невысоким язвительным мужчиной с короткими усиками.

– Я продаю очень много седел, юноша, – сказал он.

– Но это вы продали джентльмену примерно моего роста, – сказал я. – Когда я вчера его встретил, у него была черная борода. Он ездит на гнедой лошади.

Я увидел, как внезапно заблестели глаза Финча, он явно понял, о ком я говорил, но его взгляд тут же стал осторожным.

– Что вы хотите знать? – спросил Финч.

– Я должен ему деньги, – ответил я. – Мы оба были на охоте в Кингсмере и заключили пари на одного джентльмена, вышедшего против оленя с мечом, моя ставка проиграла, однако я не успел узнать имя джентльмена.

– Редко встретишь человека, который разыскивает кого-то, чтобы отдать ему деньги, – с сомнением заметил Финч.

– Но я могу себе это позволить. Мне удалось выиграть другие ставки. – И, чтобы продемонстрировать, насколько хорошо у меня идут дела, я положил на прилавок пару крон.

– Сэр Гектор Бургойн, – сказал Финч. – Джентльмен из военных, да? Он будет рад получить ваши деньги. Он заказал седло около года назад, но я отдал его только в прошлом месяце, когда он наконец сумел со мной расплатиться.

– Вы знаете, где он живет?

– Нет, юноша. Но он держит своего рысака у Манди, на главной дороге, а они почти наверняка знают его адрес.

Я отправился в платные конюшни Манди, и один из грумов после того, как получил соответствующую мзду, сумел указать мне, где находилась мансарда Бургойна в Селфорде, в не слишком респектабельном месте под названием Рамскаллион-лейн. Надвинув капюшон, чтобы меня не узнали, я без труда нашел нужную улицу, а на ней нависавшее над ней деревянно-кирпичное сооружение с древней соломенной крышей, которая выступала над карнизом, словно грязная челка. «Не самое подходящее место для рыцаря, если только он не испытывал отчаянной нужды в деньгах – настолько, что согласился совершить убийство», – подумал я.

Зловонный прогорклый запах испускал не только валявшийся на улице мусор, но и проходившая по соседству канава со сточными водами. Я заметил отметки на стенах, которые указывали, что река иногда затопляла этот район, но не настолько, чтобы смыть и унести дома. Я не убирал руки с кошелька все время, пока там находился, чтобы меня не обокрали воры, бродяги, проститутки или их слуги, так и кишевшие здесь. Я видел, как мое серебро вызывало в их завистливых глазах мрачный блеск.

Передо мной встало несколько возможных решений проблемы. Я мог задержать Бургойна сам, но мысль о том, чтобы атаковать отчаянного злодея в столь неприглядном месте, как Рамскаллион-лейн, меня совсем не вдохновляла. Был еще вариант нанять профессиональных ловцов воров, но это обойдется в кругленькую сумму – кроме того, я уже сталкивался с подобными людьми в Этельбайте, когда был учеником адвоката, они и сами способны на кражи, чтобы потом находить «исчезнувшие» предметы и возвращать их владельцам.

Я мог отказаться от использования ловцов воров и обратиться в магистрат, чтобы получить ордер на арест, но мне все равно придется искать помощников, что приведет к тем же проблемам.

Я мог пойти к шерифу, если он в городе, а не уехал в округ. Но тогда он использует своих людей и, скорее всего, заберет все лавры себе.

Я не мог пойти к генеральному прокурору по той простой причине, что королева Берлауда его до сих пор не назначила.

И конечно, я не мог обратиться в казармы лучников-йоменов. Город Селфорд гордился своими традиционными свободами, в том числе невмешательством армии королевы во внутренние дела. Армия не имела права ловить нарушителей закона или еще каким-то образом вторгаться в деятельность преступного мира, если только не начиналась волна протестов (в таком случае солдатам разрешалось задерживать преступников, но только по своей инициативе, а не как часть вооруженных сил) или если речь шла о бунте или восстании, тогда магистрат вводил в действие «Закон о предотвращении беспорядков» и армии дозволялось убивать направо и налево.

«Если же лучники поймают убийцу, – подумал я, – то возникнет любопытная ситуация. Сможет ли сэр Гектор Бургойн заявить на суде, что его арестовали незаконно, потому что армия не имела права его задерживать?»

Конечно, обвинение может заявить, что горожане потребовали арестовать злодея, но защита возразит, что такое возможно только в том случае, если люди видели преступника.

Я бы с удовольствием выступил на суде за любую из сторон.

А еще, чтобы задержать Бургойна, я мог обратиться к кому-то из Стражи. Стража – это главным образом пожилые люди, которые расхаживают