– И на уздечке?

– Да, – кивнул садовник.

Наверное, я мог бы продолжать задавать вопросы о подпруге, стременах и удилах, но у меня возникло ощущение, что дальнейший обмен репликами ничего не даст. И тут я вспомнил корону-и-щит на рукояти кинжала и почувствовал, как кровь стынет у меня в жилах.

– А была какая-то метка на седле? Клеймо мастера?

Глаза старика загорелись.

– Да, сэр! Там была фигура птицы, рядом с левым коленом всадника. Я ее заметил, когда придерживал его ногу перед тем, как он вскочил в седло.

– Сокол? Орел? – нетерпеливо спросил я.

– Нет, сэр. Совсем маленькая. Может быть, воробей или какая-то певчая птичка.

Я дал садовнику серебряную крону:

– Благодарю, отец. Вы очень помогли.

Тот коснулся полей шляпы:

– Я очень вам благодарен, сэр. Вы настоящий джентльмен.

Я улыбнулся.

– Я совсем не джентльмен! – ответил я и вернулся в домик.

Два лучника стояли на страже в комнате, где королевский врач осматривал леди Брутон. Брутон стоял, прислонившись спиной к стене в соседней комнате, задумчиво глядя в пол и постукивая пяткой по деревянной обшивке стены.

Я вернулся в гостиную, где на столах лежали брошенные карты, а шахматные фигуры застыли на досках. Никто больше не обращал внимания на фигуры – всех интересовала лишь та, что покинула охотничий домик. Люди разбились на несколько групп и беседовали приглушенными голосами. Я увидел, что Раундсилверы с несколькими друзьями расположились рядом с камином, и направился к ним. Они вежливо ждали, пока я заговорю.

Два джентльмена в сапогах со шпорами и плащах вбежали в комнату – они спешили в конюшни, но остановились, чтобы выпить вина. Один из друзей герцога спросил у меня:

– Вы не хотите к ним присоединиться?

– Моя лошадь выносливое животное, – ответил я. – Но она не сможет скакать быстро. – Впрочем, сказанное относилось не столько к лошади, сколько ко мне. Я повернулся к герцогине. – Леди Брутон не стало хуже?

– Она пережила ужасное потрясение, – ответила герцогиня. – Я не могу говорить о состоянии ее ума, но полагаю, тело не пострадало.

– Не представляю, как милорд Брутон переживет случившееся, – сказал герцог. Каким-то образом его абсурдно перепутанные согласные прозвучали одновременно мрачно и пророчески. – Ему предъявят обвинение в том, что он пытался избавиться от жены, чтобы жениться на королеве.

– Но покушение провалилось, – заметил один из джентльменов.

– Это не имеет значения, – ответил герцог. – Важно то, что обвинение будет предъявлено.

– Обвинение будет предъявлено, – сказал я. – Но он может доказать свою невиновность.

Герцог быстро оглядел стоявших рядом людей и пришел к выводу, что в их присутствии может говорить свободно.

– Существуют более простые способы избавиться от жены, – сказал он, – чем пытаться сделать это в присутствии полудюжины свидетелей.

– И лучше все организовать, – добавил я, – не оставляя кинжал, который на него указывает.

Остальные не знали об этой детали. Пока я рассказывал о резной головке эфеса из красной яшмы, до нас донесся шум начавшейся погони, отряд джентльменов отправился за убийцей. Они собрались здесь для охоты, но, к их разочарованию, им пришлось почти целый день провести взаперти, и теперь они умчались прочь, полные энергии и энтузиазма, – погоня за человеком интереснее преследования оленей.

Пока люди у камина обсуждали будущее Брутона, я размышлял о своих перспективах. Я не мог забыть угрозы Орланды, острой, точно обещанные ножи, и пытался понять, каким образом неудавшееся покушение могло быть частью ее плана.

Я не имел к нему никакого отношения – если не считать того, что являлся свидетелем. Я не был ни жертвой, ни исполнителем. Может быть, это не имело никакого отношения к Орланде, и ее удар последует позднее.

Однако все во мне восставало против ожидания неизбежной катастрофы. Я бы протестовал, будь у меня возможность, но мы не находились в суде, и я не мог рассчитывать на защиту адвоката. Вот почему, решил я, следует действовать самостоятельно.

Появился конюший от королевы, призвавшей герцога и других членов Большого совета прибыть к ее величеству, и герцог покинул компанию, а люди у камина начали расходиться. Я остался наедине с герцогиней.

– Я хочу поблагодарить вас за то, что вы позволили мне к вам присоединиться, – сказал я.

Она посмотрела на меня.

– Люди будут долго говорить об этом печальном событии, – сказала она. – Но вы говорите так, словно намерены уехать. Вы все же собираетесь присоединиться к погоне?

– В некотором смысле, – ответил я. – Я думаю, что сумею его опознать, если отправлюсь в Селфорд.

Она посмотрела в окно со стеклами в форме ромба – там, на лужайке, собрались лучники, готовые начать погоню. Герцогиня нахмурилась.

– Уж не знаю, выиграет ли кто-нибудь, если его найдут, – с сомнением спросила она.

Я удивился.

– Если ваша светлость считает, что мне не следует ехать, я останусь здесь, – заверил ее я.

– Я не знаю, будет ли польза от вашей поездки, – продолжала она. – К тому же я не думаю, что теперь королева останется в охотничьем домике. Не сомневаюсь, что Совет порекомендует ей вернуться в Селфорд, но на организацию отъезда уйдет остаток дня, и ее величество отправится в путь лишь завтра.

– Значит, вы не против, если я уеду сейчас? – уточнил я.

Она с легким удивлением посмотрела на меня, словно не ожидала, что я попрошу ее разрешения на отъезд.

– Конечно. И постарайтесь не попасть в лапы разбойников или пиратов.

Я улыбнулся:

– С радостью постараюсь.

– И, если вы найдете злодея, хорошенько подумайте, прежде чем что-то предпринимать, – попросила герцогиня.

Ее совет показался мне необычным, но я обещал, что так и сделаю, поклонился и вернулся в свою комнату. Там я надел сапоги, кожаную куртку и штаны, все остальное засунул в седельные сумки. Затем накинул плащ, неразлучный со мной с тех самых пор, как я покинул Этельбайт, и захватил накидку с капюшоном для защиты от дождя.

Потом я зашел на кухню и попросил пару пирогов с олениной и спрятал их в карманы плаща. Наполнив кожаную бутыль пивом, я направился в конюшни, откуда капитан лучников только что отбыл вместе с отрядом, вооруженным мечами и пистолетами.

Хотя я не рассчитывал догнать убийцу, я собирался двигаться достаточно быстро, ведь мне предстояло преодолеть двенадцать лиг до наступления темноты – в это время закрывались городские ворота. Я не знал, сумею ли подкупить стражу, и мне совсем не хотелось испытывать их честность тем или иным способом.

Отряд лучников пришпорил лошадей и умчался. Должен признать, что я ни разу не видел, чтобы лучники-йомены носили луки, обычно они вооружались пиками, мечами и аркебузами. Современное военное искусство