От его слов во мне взрывается целый фейерверк радости и надежды. Словно я стою в толпе, слушая какого-нибудь знаменитого проповедника. Вигго умеет говорить с людьми, расширяя их горизонты, открывая перспективы будущего. Даже я, привыкшая видеть всё в чёрном цвете, испытываю воодушевление. За одно это я ему уже благодарна.

Тут наше внимание привлекает лёгкий шорох. Несс, чутко прислушиваясь, подходит к нам. Её глаза горят. Она садится рядом, переводя взгляд с меня на Вигго.

– Что думаешь, сестрёнка?

Он обращается к Несс как к равной, но не делая из неё взрослой. Он всегда даёт ей поучаствовать в разговоре. Вигго мог бы жить в том Демосе, который я знала. Несс отвечает с поразительной серьёзностью:

– Я согласна с тобой.

Мне вдруг приходит на ум её фраза: «Я видела тебя во сне». Несс – Спирит памяти. Сможет ли она вспомнить хотя бы обрывки из того, что пережила её сестра? Может, благодаря возрасту её способность ещё не подчиняется общим законам, обнуляющим всё при обрыве связи? Очень бы хотелось верить. Несс кладёт обе руки на стол и произносит:

– Вот теперь и я хочу есть.

Я смотрю на часы. Дело близится к вечеру. На улице по-зимнему темно. В тысячный раз я вспоминаю последнюю фразу, которую сказала вчера отцу. Моё сердце начинает учащённо биться, я встаю.

– Мне надо ненадолго отлучиться.

Вигго бросает на меня взгляд, потом, ни слова не говоря, снова поворачивается к Несс.

– Вернусь часа через два, – уточняю я.

– А если нет, мы должны будем известить полицию?

Я улыбаюсь и протягиваю ему адрес на клочке бумажки.

– Лучше зайди за мной. Это менее рискованно.

63

– Не насмехайтесь над нами!

Тонкая металлическая указка, прорезав воздух, хлещет его по лицу. С. падает, схватившись за висок. По пальцам стекает кровь. От болевого шока ему кажется, что череп взорвался.

Леди А. складывает орудие экзекуции и убирает в карман. Потом наклоняется над С. Лицо её искажено от ярости.

– Вы знали всё! Всё! И скрыли от нас! Неужели вы правда думали, что это сойдёт вам с рук?

На экране в камере – фотография пастельного полотна с неровными красными буквами.

– После диверсии возле суда они заявились дразнить нас в штаб-квартиру Министерства обороны! – сообщает она, с трудом сдерживая бешенство.

С. поднимается и, прижав к ране полотенце, любуется бывшей начальницей. Та, что никогда не выходила из себя, сейчас пребывает в кромешном чёрном гневе. Доволен ли он? С. не знает. По поведению леди А. он догадывается о серьёзности положения. Так вот к чему привели годы исследований и самозабвенной работы, годы профессиональной и личной преданности. К вульгарному бунту под предводительством горстки подростков. Странное, незнакомое чувство переполняет его: горечь. Он вспоминает слова Милы Хант, которые она бросила им в лицо вскоре после похищения, в самом начале эксперимента: «Вы заперли бедных людей в таком отвратительном месте и ждёте, что они вам скажут спасибо?» Она оказалась права. Но он сам, разве этого он хотел, создавая Спиритов? Он верил, будто трудится для величия и процветания родины. Создавал машины, забыв, что они – люди. Впрочем, он ведь и о себе забыл, что он – человек. Может, и леди А. это понимала. Хоть и пыталась изо всех сил отгородиться от реальности человеческой природы с её хрупкостью, ограничениями и непокорностью. Если и понимала, то не собиралась с этим считаться.

На экране появляется новая фотография. Толпа, бегущая из здания Министерства. Леди А. увеличивает одно лицо. Но в увеличении нет необходимости. С. узнал бы эту девушку из тысячи.

– Вот она. В гуще охваченных паникой людей, – констатирует леди А. – Юная Хант действительно причастна к текущим прискорбным событиям. Тут вы не солгали.

Она умолкает, следя за реакцией своего бывшего лейтенанта. Но он тоже хорошо её знает. Знает, что не должен показывать никаких эмоций. Не должен проявлять внимания к отдельным деталям. Леди А. заметит всё. Даже более долгий взгляд. С. не попадается в ловушку. Он терпеливо ждёт продолжения. Терпения у него хоть отбавляй. Она же сама когда-то обучила его.

Наконец леди А. произносит:

– Но она действовала не в одиночку. Посмотрите, на следующих кадрах. Высокий парень явно её сопровождает. А вот изображения с внутренних камер наблюдения. Убогий лозунг на стене Министерства пишут не они. Двое других. И мы уже установили их личности.

На экране возникают фотографии Киры и Блейка.

– И мы уверены, – добавляет леди А., – что, если как следует изучить – а мы, разумеется, сейчас изучаем – кадры с других камер, мы обнаружим в толпе и другие знакомые лица.

Разглядывая снимки, С. контролирует свои жесты, выражение лица, даже биение сердца.

– Вы ведь тоже их узнаёте, С.? Мы уверены, что все они здесь. Все близнецы.

Она стремительно поворачивается к нему и кричит, сжав кулаки:

– И все – в полном расцвете своих проклятых способностей! Вы знали об этом с самого начала! Не пытайтесь отрицать! Иначе вы окончательно разочаруете нас. Хотя куда уж больше.

– Мне незачем врать, – отвечает он. – Вы правы. Но происходящее меня уже не касается.

Действительно, лукавить бессмысленно. Кости брошены, игра началась. И, вполне возможно, леди А. в ней проиграет. Она яростно тычет в него пальцем:

– В этом-то и трагедия, С.! Ваши монстры в конце концов вырвались на свободу! Вы оказались не способны контролировать их!

– Да, я не смог сделать из них послушных роботов. Ведь они люди.

– Они намного опаснее роботов! Паршивые подростки с расшатанной психикой! С мозгами, которые вы отравили своими предательскими революционными идеями! Вы посеяли проклятый Демос в их умах! Вы пробудили мятежные инстинкты!

– Я всего лишь установил нейронные связи и внедрил туда образы или лица. Всё остальное создали они сами, практически из ничего. Демос родился из них и только из них, неужели вы до сих пор не поняли? Как воплощение их юношеских идеалов. Равенства, справедливости, братства. И вы отлично об этом знали. Поэтому-то и решили протестировать их, пока способности не пришли в действие.

Он нападает на неё без всякого страха. Последние остатки субординации улетучились.

– Вы хотели получить существ, наделённых сверхспособностями? Вы их получили. Вы желали, чтобы они вам служили? А они решили служить своим ценностям и мечтам. С этим я ничего не мог сделать! Передо мной не ставилась задача снабдить их ещё и правильными патриотическими установками!

– Вы должны вернуть нам контроль над этими демонами.

– Я производил генетические манипуляции над их мозгом. А не над их сердцем. Не